Напишите рецензию по произведению "Горе от ума"

А зачем?
Это произведение в рецензиях уже не нуждается.

Если вы соскучились по русской классике, но хотите почувствовать дуновение свежего воздуха и удивиться неожиданной новизне того, что уже исхожено вдоль и поперек, то вам сюда. Спектакль «Горе от ума» был подготовлен Юрием Петровичем Любимовым к собственному 90-летию — как подарок всем его почитателям. Премьера состоялась в сентябре прошлого года. Год — это хороший возраст для спектакля: уже окреп, но все еще сохраняет чарующую свежесть премьеры.
Вообще, свежесть, легкость, воздушность и грациозность — это именно те слова, которые как нельзя лучше определяют все происходящее на сцене. Режиссер напоминает нам, что, несмотря на всю серьезность и долговечность поставленных вопросов, грибоедовский шедевр это все-таки и, наверное, в первую очередь, комедия. Он не страшится смеха и призывает нас смеяться, потому что смех представляет собой мощную очистительную стихию, в которой должно погибнуть все неподлинное, косное и отжившее, а жизнеспособное, пройдя через смех, наоборот, оживет и заиграет новыми красками.
Всецело подкупает лаконизм сценического оформления и скупость деталей. Геометрически четкие линии, игра света и тени, активный диалог черного и белого (строгие мужские фраки и воздушные бальные платья по эскизам художника и кинорежиссера Рустама Хамдамова), блеск прозрачных поверхностей (столы и стулья), зеркала с бегающими бликами и отсветами — все выдержано в безупречном стилистическом единстве. Это графика — с ее стремлением освободить изображаемый предмет от лишнего, наносного, случайного, от плотской тяжести, истончить и высветить его суть, остов, костяк. Светлые полосы занавесок в несколько рядов по всей сцене, которые актеры двигают то вправо, то влево, за которыми прячутся и которыми всячески манипулируют во время действия, — это что-то вроде экрана, на который проецируются фигуры персонажей, и при виде этого причудливого театра теней на память приходят рисунки на полях рукописей Пушкина и Грибоедова.
То, что персонажи поданы именно как тени, как силуэты, — решение изящное и мудрое. Фамусов, Скалозуб, Молчалин, гости на балу до такой степени ходульны, узнаваемы и стереотипны, до такой степени «сформованы» многолетней театральной историей и с детства вмонтированы в наше сознание, что изображать их как живых людей, без иронического отдаления уже невозможно, если, конечно, не страдать клиническим отсутствием чувства юмора. У Юрия Петровича Любимова с чувством юмора всегда все было в порядке. Поэтому мы видим перед собой «Фамусова», «Скалозуба», «князя Тугоуховского», «графиню Хрюмину» (именно в таком закавыченном, осознанно цитатном виде), и, кажется, что еще минута — и все они, как по мановению волшебной палочки, утратят объем, вес, станут плоскими, и их как дам, валетов, королей можно будет собрать в карточную колоду. Неподвижная бледная «маска смерти», скрывающая лицо в прямом смысле истончившегося от старости князя Тугоуховского, — предельно сгущенный знак этой плоскостной, одномерной, невесомой природы «московского фона» в спектакле. А какая чудная сцена, когда эта смерть во плоти, старый князь, начинает играть на гитаре вальс, а дочки кружатся вокруг нее! Средневековые «пляски смерти», да и только.
Конечно, выделяется (и должен выделяться) на этом неживом фоне Чацкий, который как человек, самостоятельно мыслящий, не сливается с окружающей средой, не мимикрирует под нее. Артист Тимур Бадалбейли играет его без шаржированности, с психологической мотивировкой. Не случайно, и внешнему облику артиста приданы черты сходства с Александром Сергеевичем Грибоедовым. Но и здесь-таки не обошлось без иронического «двойного кодирования». http://taganka.theatre.ru/performance/trouble_from_mind/12209/
http://www.labirint-shop.ru/books/135614/
[ссылка появится после проверки модератором]

http://www.weekend.ru/?action=pv&id=85478