Други, у кого-нибудь есть текст стихотворения Северянина "Поэза строгой точности"? весь инет обшарила - не нашла (((

Искусство в загоне, – сознаемся в этом!
Искусство затмила война.
Что делать в разбойное время поэтам,
Поэтам, чья лира нежна?
Дни розни партийной для нас безотрадны
Дни мелких, ничтожных страстей…
Мы так неуместны, мы так невпопадны
Среди озверелых людей.
Мы так равнодушны к их жалким раздорам
И к их интересам мертвы.
Мы тянемся к рекам и к вольным просторам
И в шелковый шепот травы.
Мы искренне славим паденье престолов
Во имя свободы людской!
Но если и после царей вы в тяжелых
Раздорах, – мы машем рукой!
Союзник царизма для нас не союзник,
Как недруг царизма – не враг.
Свободный художник зачахнет, как узник,
Попав в политический мрак.
Нам пакостны ваши враждебные будни, -
Мы вечным искусством горим.
Вы заняты “делом”, мы – только “трутни”,
Но званьем гордимся своим!
Отправьте ж искусство куда-нибудь к мифу,
Трещит от него материк!. .
И кланяйтесь в пояс Голодному Тифу,
Диктатору ваших интриг!

Поиск:
Только в этой теме Только в названии работы
Реферат: Игорь Северянин
С
реди множества мифов XX века живет и миф о поэте Игоре Северянине. О том,
что он якобы воспел мещанство и пошлость, что ввел в свою поэзию интонации
самовосхваления и самолюбования. «Северянинщинои» называли дурной вкус,
этакую «пошлинку» в поэзии. Чем же сего­дня объяснить эту «северянинщину» ,
ее проникновение в творчество поэта, безусловно, талантливого? Самое легкое
и самое простое ирония. Поэт иронизирует над обывателем, над эпохой, над
самим собой и соб­ственными мечтами, в конце концов. Не раз он сам себя
на­зывал «ироником» , писал о своем отношении к жизни «Я трагедию жизни
претворю в грезофарс» . Вот что писал В. Брюсов в статье «Игорь Северянин»
(1916 г) «Не всегда легко различить, где у Игоря Северянина лирика, где
ирония. Не всегда ясно, иронически ли изображает поэт людскую пошлость, или
увы сам впадает в мучительную пошлость. Мы боимся, что и сам Игорь Северянин
не сумел бы точно провести эту демаркационную линию» . Впрочем, ирония —
только одна из стихий поэзии Севе­рянина. Другая, столь же значительная, —
лиризм. Поэтому существует и третья «версия» о природе поэзии Северянина —
лирика, мечтателя, «поэта с открытой душой» , как назвал его А. Блок. Каждый
из этих трех образов по-своему верен, и каждый из них — только маска,
обличье, надетое автором и принятое доверчивым читателем. Маской был и
литературный псевдоним поэта — Игорь- Северянин, подчеркивающий особенную
любовь к Северу. Северянин — это уже как бы прозвище, дополнительно
вклю­чающееся в имя. Оно так и писалось через дефис, как приложение.
Настоящая фамилия поэта — Лотарев Игорь Василь­евич. Он родился 4 (16) мая
1887 года в Петербурге, на Гороховой улице, где и прожил до девяти лет. В
1896 году его отец расстался с матерью и увез сына к своим родственникам в
Череповецкий уезд Новгородской губернии. Там, на берегу Суды — «незаменимой
реки», — прошли отрочество и юность будущего поэта. Там же он закончил четыре
класса Череповецкого реального училища — учиться дальше ему не пришлось. В
1904 году будущий поэт вернулся к матери и жил вместе с нею в Гатчине, под
Петербургом. Север отозвался в его душе, пробудил вдохновение. Конечно же,
он придумывал Север. Как придумывал и сам себя, как вообще воображал себе
свой мир, еще далекий от реальности. Но в этом придуманном мире, таком,
казалось бы, далеком от повседневности, таком благополучном и спокойном,
внезапно ощущаешь трагедию и боль. Нет никаких видимых причин к
беспокойству, но, читая стихи, невольно чувствуешь трево­гу, скрытую то в
интонации автора, то в подтексте. Может быть, это еще только предчувствие,
предвидение той боли, которая потрясет и страну и мир:
Твоей души очам — видений страшных клиры.. .
Казни меня! Пытай! Замучай! Задуши! —
Но ты должна принять!. . И плен, и хохот лиры —
Очам твоей души!. .
Сегодня это ощущение боли, поиски правды кажутся нам важнее, чем утверждение
Северяниным эгофутуризма. Футуризм был только периодом, хотя и значительным,
в его твор­честве. Протестуя про­тив пошлости, он удалялся на берег моря,
«где ажурная пена» , или в «озерзамок» , или на «лунную аллею» , встречал
коро­леву «в шумном платье муаровом» , слушал звуки Шопена. Называя себя
«царь страны несуществующей» . Северянин мог бросить вызов обществу, воспевая
«ананасы в шампан­ском» и утверждая себя как гения. Но это было — маской. Что
же в действительности двигает поэтом? О чем думал он сам?
Из меня хотели сделать торгаша,
Но торгашеству противилась душа.
Смыслу здравому учили с детских дней,
Но в безразумность влюбился соловей.
. .
И общественное мненье я презрел,
В предрассудки выпускал десятки стрел.
Что же было в нем истинного? О чем же думал Севе­рянин, воспевая «мороженое
из сирени» , создавая причудли­вые нов