80 сигарет в день...Хотя тренер сборнорй Аргентины, журналисты подсчитали, - 90 за матч...Где гибнут нервы?

Я прохожу — и остаюсь. Как мир. Блуждающий огонь не фотографируют. Пытаться передать черты Фернандо Пессоа — труд непосильный и безрезультатный: выйдет в лучшем случае фоторобот. В написанном — вот где надо его искать. Здесь он либо с открытым лицом, либо под заботливо изменяющими облик масками. Может быть, только в Англии поэта узнают по униформе — назначив лауреатом. Пессоа, каким его запомнили, совершенно расходился со стереотипом вдохновенного поэта. С юности близорукий, прятал за очками в золоченой оправе неуверенный взгляд. Не отличаясь красноречием, оживал только в конце пирушки или подхлестнув себя вином. Тут он становился самой энергией, самой находчивостью, после чего вдруг спохватывался и возвращался в свой отдельный ото всех мир, оставив в собеседнике чувство, что каждый из них вел свой монолог. Держался в стороне? Скорее разуверял в своей реальности. Наутро после его смерти Пьер Уркад записал: «Расставаясь с ним, я никогда не оборачивался: слишком боялся увидеть, как он обесцвечивается, редеет, тает в вечернем воздухе». В стране, где слово редко обходится без жеста, он не размахивал руками, не потрясал кулаком. Предпочитая темные тона и костюмы английского покроя, Пессоа всегда нес на себе отпечаток юных лет, проведенных в Великобритании. Особенно это относилось к строжайшей сдержанности в разговоре: ничего южного, средиземноморского. При этом он явно обуздывал свою внутреннюю лихорадку, свою взволнованность, особым движением кладя руку на лоб. Он выкуривал по восемьдесят сигарет в день. Арман Гибер. Прощание с благородным странником Люблю опять и не люблю,\И без ума, и в разуме. Анакреонт. Перевод В. Вересаева