Блок "незнакомка". Каким видит поэт мир до появления незнакомки?

Блок творит некий миф о божественной Прекрасной Даме, неизменным поклонником которой становится лирический герой.
Живя реальной жизнью среди людей, он отчетливо видел, как быт и серая обыденность давят на женщину и губят в ней тот светлый образ, воплощение которого в жизни он искал, все более плотно окружают пыльной завесой «светлый образ» :

И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамам
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленный кривится диск.

И кто эта девушка без имени? Кто она – сон или действительность
Богиня или падшая? Святая или преступница? Девушка, которая в пьяном бреду представлялась поэту земным воплощением «святого образа» :

И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне? )
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне…
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями
И в кольцах узкая рука.

В этих строках чувствуется горечь и боль лирического героя, ведь эта женщина, эта Прекрасная Дама – лишь видение, но видение чудное, видение, которое контрастирует с тем миром, где «горячий воздух дик и глух, и правит окриками пьяными весенний и тлетворный дух» .
Незнакомка возвращает на мгновенье лирического героя из мира мрака, где «души излучены» «пронзило терпкое вино» , к «берегу очарованному» и «очарованной своем лирическом дали» . Мгновенье прошло – и уже только «качаются в мозгу» «перья страуса склоненные» и «очи синие бездонные цветут на дальнем берегу» .

Итогом пребывания лирического героя в мире Прекрасной дамы становится сомнение в реальности идеала, и потому вывод печален:

В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище
Я знаю: истина в вине.

Пошлым и бессмысленным