"Война и мир" процесс вступления Пьера в масоны

После дуэли с Долоховым на станции в Торжке Пьер Безухов находится в тяжелом нравственно-психологическом состоянии: «О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Вннт по входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего пе захватывая, все на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его (. . ). «Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?» - спрашивал он себя. И не было отпета ни на один из этих вопросов…».
Именно в «уединении путешествия» с особенной силон овладели Пьером Безуховым мысли о вневременной сущности человеческой жизни, об отношении конечного существования человека к бесконечному: «что такое я?» и «какая сила управляет всем?», относительны ли наши представления о добре и зле или они имеют абсолютное значение? На путях разума не было ответа на эти вопросы. Полная безысходность выражалась словами героя-персонажа: «Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И эта высшая ступень человеческой премудрости». В том же духе писал Толстой в «Исповеди»: «Бессмыслица жизни - есть единственное несомненное знание, доступное человеку».
Становится ясной беспочвенность частных преобразований и бесплодность тех нравственных экспериментов над собой, которые не связаны с крутым изменением всего жизненного уклада. Верные мысли Пьера, во многом разделяемые автором, не могли стать источником нравственного возрождения из-за их практической неприложимости. «Жизнь его между тем шла по-прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью». Пьер не сумел свою жизненную практику привести в соответствие с содержанием найденных нравственных истин, не смог достигнуть единства «сознания» и «деятельности» - и не по отсутствию внутренней нравственной энергии, а потому, что эта последняя не получила поддержки со стороны объективных социальных обстоятельств.
Полный нравственной тревоги, Пьер сделал попытку практического приложения своих идей. В речи, произнесенной на торжественном заседании петербургской масонской ложи, Пьер после поездки за границу призывал к деятельному осуществлению добра с целью «доставить добродетели перевес над пороком». Ему хотелось, чтобы масонство действительно стало братством свободных каменщиков, способствующих общественному возрождению, нравственному обновлению жизни и единению людей.
Не только большинство масонов, равнодушных к идее общего блага, отрицательно отнеслись к речи Пьера, но и Баздеев эту речь подверг критике, увидев в ней «иллюминатство», которое, по его словам, «увлеклось общественною деятельностью и преисполнено гордости». Позиция Баздеева, по мысли писателя, не лишена некоторых объективных оснований. Следует напомнить о том, что Пьер уже в первый момент «обращения» почувствовал себя нравственно готовым к «исправлению рода человеческого». Отдаваясь мечте об идейно-нравственном воздействии на других людей, он забывает о самоочищении. В этом и сказалась «гордость» Пьера, т. е. преувеличенное чувство личности, с точки зрения Толстого.
Противник волюнтаристского вмешательства в ход истории, Толстой, вместе с тем далек от признания восточного пассивного подчинения обстоятельствам. Он требовал от своих героев внутренней нравственной активности, которая всегда обращается к миру, к другим. Нравственное достоинство их писатель определяет степенью связи с людьми, глубиной служения «общему», готовностью к самоотверженному подвигу. Потом в трактате «В чем моя вера?» Толстой скажет, что жизнь во имя «сына человеческого» - это и есть беззаветное служение всем. Когда человек сознает свою ответственность за судьбы людей всего мира - именно в этом случае он и становится достойным своего звания...
далее, см. здесь... http://soshinenie.ru/per-bezuxov-i-filosofiya-masonstva-na-stranicax-romana-vojna-i-mir/