напишите пожалуйста стихи о любви, чтоб за душу брало

КОНСТАНТИН БАЛЬМОНТ

Я БУДУ ЖДАТЬ
Я буду ждать тебя мучительно,
Я буду ждать тебя года,
Ты манишь сладко-исключительно,
Ты обещаешь навсегда.

Ты вся – безмолвие несчастия,
Случайный свет во мгле земной,
Неизъясненность сладострастия,
Еще не познанного мной.

Своей усмешкой вечно-кроткою,
Лицом, всегда склоненным ниц,
Своей неровною походкою
Крылатых, но не ходких птиц,

Ты будишь чувства тайно-сладкие, -
И знаю, не затмит слеза
Твои куда-то прочь глядящие,
Твои неверные глаза.

Не знаю, хочешь ли ты радости,
Уста к устам, прильнуть ко мне,
Но я не знаю высшей сладости,
Как быть с тобой наедине.

Не знаю, смерть ли ты нежданная
Иль нерожденная звезда,
Но буду ждать тебя, желанная,
Я буду ждать тебя всегда.
<1899>

На вот где-то год назад навеяло:

Мари.
О сколько тайн сокрыто здесь
В твоей улыбке столько света
Словно Луна в ночи смеется
Любовью озаряя мир
И сердце странника согрето
Лучистым взором обогрета
В устах заблудшего поэта
Лиш в эти дни слова слышны
Мари! Мари! Мари! Мари!
Шмель)

Река прохладою живит.
Сирень цветет на нашей улочке.
Сыграй, судьба моя, на тихой дудочке.
На тихой дудочке любви.

Я слез своих не удержу.
Я все-таки еще девчоночка.
Уходит мое детство вслед за солнышком,
И я рукой ему машу.

Любви настал нежданный срок.
Ну что же с нею я поделаю.. .
Я для него надену платье белое,
На плечи брошу я платок.

Мне с этой тропки не свернуть.
Ой ты моя подружка верная,
Хочу я все слова, слова заветные
Сегодня милому шепнуть.. .

И засыпает город мой.
Везде смолкает гомон уличный.
И подпевает где-то в переулочке
Той тихой дудочке гармонь.

Я дважды пробуждался этой ночью
и брел к окну, и фонари в окне,
обрывок фразы, сказанной во сне,
сводя на нет, подобно многоточью
не приносили утешенья мне.

Ты снилась мне беременной, и вот,
проживши столько лет с тобой в разлуке,
я чувствовал вину свою, и руки,
ощупывая с радостью живот,
на практике нашаривали брюки

и выключатель. И бредя к окну,
я знал, что оставлял тебя одну
там, в темноте, во сне, где терпеливо
ждала ты, и не ставила в вину,
когда я возвращался, перерыва

умышленного. Ибо в темноте --
там длится то, что сорвалось при свете.
Мы там женаты, венчаны, мы те
двуспинные чудовища, и дети
лишь оправданье нашей наготе.

В какую-нибудь будущую ночь
ты вновь придешь усталая, худая,
и я увижу сына или дочь,
еще никак не названных, --тогда я
не дернусь к выключателю и прочь

руки не протяну уже, не вправе
оставить вас в том царствии теней,
безмолвных, перед изгородью дней,
впадающих в зависимость от яви,
с моей недосягаемостью в ней.

Я хочу, чтобы ярче, чем тысяча призм
Запал Вам в душу мой о.... изм

Тебя безумною любовию любя,
Готов отважиться на подвиг я опасный,
Но если ты обманываешь меня,
То знай, что мститель я ужасный.
Как ягуар я кровожаден, зол,
Тебя я буду мучать пыткою смертельной,
Потом, вонзив в сердце тебе топор —
Расчет покончу с жизнью твоей изменной.

Аргонавты. Аркадий Аверченко

И вот еще оттуда же:

Ты пела в сладостном томленьи:
Милый мой, люблю тебя.
Внимали сим речам в сомненьи
И звёзды, лес, шептавшийся с природой…
Теперь же всё прошло… навек…
Нет больше этих чудных снов.
И так исчезнет всякий человек,
Бесследно так же, как и это.

И на сладкое опять Аргонавты, Аверченко

Будет осень, но будет не время.
Скажут: милый знакомиться с ней,
С той красивой, пухлявой девчуркой,
Чей глазки печальны, как ночь.

Моя любовь не соловьиный скит,
Где с пеньем пробуждаются от сна,
Пока земля наполовину спит,
От поцелуев солнечных красна.

Моя любовь не тихий пруд лесной,
Где плещут отраженья лебедей
И, выгибая шеи пред луной,
Проходят вплавь, раскланиваясь с ней.

Моя любовь не сладость старшинства
В укромном доме средь густых ракит,
Где безмятежность, дому голова,
По-матерински радость-дочь растит.

Моя любовь – дремучий тёмный лес,
Где проходимцем ревность залегла,
И безнадёжность, как головорез,
С кинжалом караулит у ствола.

Шандор Петефи

Пабло Неруда
Тебя провозгласил я королевой,
Есть более высокие, чем ты.
Есть более достойные, чем ты.
Есть более красивые, чем ты.

Но королева — ты.

Когда по улицам идёшь,
Никто тебя не признаёт.
Никто хрустальную корону не увидит,
не взглянет на ковёр и золотой и алый,
который топчешь ты, когда проходишь,
несуществующий ковёр.
Когда являешься,
звенят все реки в теле
моём, колокола
дрожат и бьются в небе
и гимном полон мир.
Лишь ты и я.
Лишь ты и я, любовь моя,
его мы слышим.