Какие предвидятся разрушения и кто на нас летит?

Астрид Линдгрен
Эмиль из Леннеберги:

Когда встречаются двое мальчишек одинакового норова, то в глазах обоих словно зажигаются огоньки. Готфрид и Эмиль осмотрели друг друга с ног до головы и молча улыбнулись.
– Мне бы такую кепчонку, как у тебя, – сказал Готфрид. – Дай поносить!
– Не-а, – сказал Эмиль, – но могу поменяться на твои ходули.
Такой обмен показался Готфриду стоящим.
– Только вряд ли у тебя получится, – сказал он.
– Посмотрим! – ответил Эмиль.
Эмиль оказался проворнее, чем предполагал Готфрид. Он мигом вскочил на ходули и быстро заковылял среди яблонь. Про обед у фру Петрель он начисто забыл.
А на застекленной веранде хуторяне угощались рыбным пудингом. Скоро с ним было покончено, и настал черед черничного киселя. Его-то было вволю: посреди стола возвышалась налитая до краев громадная фарфоровая миска.
– Ешьте, ешьте, – угощала фру Петрель, – надеюсь, аппетит у вас хороший.
У нее самой никакого аппетита не было, и она не притронулась к киселю, зато болтала без умолку. Говорила она, ясное дело, об огромной комете, потому что в тот день все в Виммербю только о ней и толковали.
– Это ужасно! – воскликнула она. – Из-за какой-то кометы все должно полететь в тартарары!
– Кто знает, может, этот кисель – последнее, что ешь в жизни, – сказала мама Эмиля, и папа Эмиля поспешно протянул тарелку фру Петрель.
– Налейте, пожалуйста, еще, – попросил он. – Не ровен час…
Но прежде чем фру Петрель успела подлить ему киселя, случилось нечто невероятное. Послышался звон разбитого стекла, раздался крик, чтото с грохотом влетело через широкое окно, и по веранде пронесся вихрь из осколков стекла и брызг черничного киселя.
– Комета! – закричала фру Петрель и без чувств рухнула на пол.
Нет, это была не комета, а всего-навсего Эмиль, который, словно пушечное ядро, влетел в окно и угодил головой в фарфоровую миску, откуда фонтаном брызнул кисель.
Что тут началось на веранде! Мама Эмиля голосила, папа орал, маленькая Ида плакала. Только фру Петрель была совершенно спокойна, так как лежала на полу в глубоком обмороке.

Туве Янссон "Муми-тролль и комета":

- Ах, как чудесно вы говорите! - сказал Мумитролль.
- Ты так думаешь? - угрюмо спросил Ондатр. - Ну-ну. Валяй ду-
май, что это чудесно, пока вообще способен о чем-нибудь думать!
- Ну, дяденька, миленький, скажите же, что все это значит, -
жалобно попросил Муми-тролль.
Ондатр долго глядел на него, сморщив нос, и вдруг сказал:
- Хвостатая звезда - это не что иное, как комета. Пылающая ко-
мета с огненным хвостом, которая несется в черной пустоте миро-
вого пространства!
- Прямо на нас? - шепотом спросил Муми-тролль, и его глаза по-
темнели от страха.
- Понятия не имею, =ответил Ондатр и снова улегся в гамак. -
Быть может, мы все превратимся в отбивные, быть может, нет. В
конце концов, это несущественно, поскольку все тлен и суета. А
теперь я хочу поспать. Беги играй, малыш. Играй, пока играется!
Муми-тролль поглядел на небо. Оно было серое, спокойное, буд-
ничное, Но теперь-то он знает.. . Да, теперь он знает, что где-то
там, за облаками, несется зловредная комета, она все ближе и
ближе к долине Муми. Ему мерещился ее длинный красный хвост, с
шипением проносящийся между испуганными звездами, чудился запах
горелой ткани. (Муми-тролль считал, что небо обтянуто голубым
бархатом. )
- Дяденька, - сказал он. - Дяденька.
- Ну, что еще? - отозвался Ондатр из-под одеяла.
- Простите, пожалуйста, а когда она появится? - спросил Му-
ми-тролль.
- Спроси у профессоров, - без всякого интереса ответил Ондатр. -
У профессоров Обсерватории в Одиноких Горах. А теперь я сплю!

... звезда в падучей!