Помогите по образу литературного героя

Замысел "Кандида" возник у Вольтера из внутренней потребности пересмотреть свои взгляды на философию Лейбница, идеи которого, в частности его "теологический оптимизм", писатель разделял в молодости. Но идейное содержание повести значительно шире полемики с тем или иным философом. Написан был "Кандид" в Шветцингене (Вюртемберг) летом и осенью 1758 года; в конце января или начале февраля следующего года повесть вышла из печати.
Минден -- город в Вестфалии; в городской крепости в XVIII в. помещалась тюрьма для государственных преступников.
...поэтому.. . его и звали Кандидом. --Имя героя повести в переводе с французского означает "чистосердечный", "искренний".
Панглос -- то есть "всеязыкий" (от греч. pan -- "все" и glossa -- "язык").
Метафизико-теолого-космологонигология.. . --Издевка над теориями ученика Лейбница немецкого философа Христиана Вольфа (1679--1754).
...не бывает следствия без причины.. . --Намек на детерминизм Лейбница, писавшего в одной из своих работ: "Все во вселенной находится в такой связи, что настоящее всегда скрывает в своих недрах будущее, и всякое данное состояние объяснимо естественным образом только из непосредственно предшествовавшего ему".
Вальдбергхоф-Трарбкдикдорф. --Название этого города составлено Вольтером из отдельных немецких слов ("Вальд" -- лес, "Берг" -- гора, "Хоф" -- двор, "Дорф" -- деревня) и бессмысленного набора звуков.
...двое в голубых мундирах. --То есть в форме прусских вербовщиков; под "болгарами" Вольтер подразумевает пруссаков.
...и рост у него подходящий. --Прусский король Фридрих-Вильгельм I (1688--1740) питал пристрастие к солдатам высокого роста. По его приказу высоких мужчин хватали просто на дорогах и даже похищали из соседних княжеств.
Диоскорид (I в. ) -- древнегреческий врач, автор многочисленных медицинских сочинений.
...королю аваров. --Аварами называлось скифское племя, обитавшее на Балканском полуострове и причерноморских степях. Под именем аваров Вольтер подразумевает французов, а под болгаро-аварской войной -- Семилетнюю войну (1756--1763 гг.) , в которой участвовали несколько европейских государств, в том числе Пруссия и Франция. В годы этой войны и был написан "Кандид".
...проповедник.. . --протестантский священник.
Анабаптист -- представитель плебейского крыла протестантизма. Анабаптисты отрицали предопределение и проповедовали свободу совести и всеобщее равенство.
Батавия -- так назывались голландские владения в Индонезии.
...топтал распятие.. . --В XVIII в. Япония поддерживала торговые отношения лишь с одной европейской страной -- Голландией. Японцы, вернувшиеся на родину после посещения голландских портов в Индонезии, обязаны были публично топтать распятие в знак того, что не были обращены в христианство. Вольтер переносит этот обряд на голландского матроса, побывавшего в Японии.
...но без падения человека и проклятия.. . --Вольтер продолжает спор с теологическим оптимизмом Лейбница; те же мысли и ту же аргументацию мы встречаем в "Поэме о гибели Лиссабона".
Аутодафе. --Это сожжение "еретиков" действительно имело место в Лиссабоне 20 июня 1756 г.
Университет в Коимбре. --Коимбра -- город в Португалии; в XII--XV вв. --резиденция португальских королей. В 1307 г. сюда был переведен из Лиссабона университет, ставший в XVIII в. цитаделью католицизма.
...срезали сало с цыпленка.. . --процедура, вследствие которой на них пало подозрение в иудаизме.
Санбенито (или самарра) -- накидка из желтого сукна, надевавшаяся на осужденных инквизиционным трибуналом. Перевернутое изображение пламени на санбенито означало, что кающийся подвергнут епитимии; если языки пламени поднимались вверх, это значило, что еретик осужден на сожжение.
В тот же день земля.. . затряслась снова. --В действительности новое землетрясение произошло в Лиссабоне 21 декабря 1755 г.
Аточская Божья Матерь -- особенно почитаемое испанцами изображение Богомат

Одним из внешних толчков к пересмотру Вольтером своих философских взглядов и к написанию «Кандида» было лиссабонское землетрясение 1755 года, унесшее несколько десятков тысяч жизней и стершее с лица земли некогда живописный город. Зло, царящее в мире, представилось писателю столь огромным, что его не могло уравновесить никакое добро. В «Кандиде» Вольтер использует структурные приемы плутовского романа, заставляя героя путешествовать из страны в страну и сталкиваться с представителями разных слоев общества — от коронованных особ до дорожных бандитов и проституток. Внутреннее единства книги — в неизменном авторском присутствии, хотя Вольтер на первый взгляд и прячется за своих героев, смотрит на жизнь их глазами и оценивает события, исходя из комплекса их взглядов. Героев много, и со страниц «Кандида» звучит разноголосица мнений и оценок, авторская же позиция вырисовывается исподволь, Постепенно, вырисовывается из столкновения мнений противоположных, порой заведомо спорных, иногда — нелепых, почти всегда — с нескрываемой иронией вплетенных в вихревой поток событий. Вольтер в этой книге демонстрирует прежде всего обилие зла. Все герои претерпевают безжалостные удары судьбы, нежданные и жестокие, но рассказано об этом скорее с юмором, чем с состраданием, и тяжкие жизненные испытания героев нередко подаются в тоне грустно-веселого анекдота. Этих бед и напастей, конечно, слишком много для одной повести, и эта сгущенность зла, его беспричинность и неотвратимость призваны показать не столько его чрезмерность, сколько обыденность. Как о чем-то обыденном и привычном рассказывает Вольтер об ужасах войны, о застенках инквизиции, о бесправии человека в обществе. Но жестоки и бесчеловечны не только общественное устройство, не только отдельные представители рода человеческого, но и стихии: рассказы об ужасах войны или о судебном произволе сменяются картинами ужасающих стихийных бедствий — землетрясений, морских бурь и т. п. Добро и зло уже не сбалансированы, не дополняют друг друга. Зло явно преобладает, и, хотя оно представляется писателю во многом извечным и неодолимым, у него есть свои конкретные носители. «Кандид» — книга очень личная; в ней Вольтер расправляется со своими давними врагами — носителями спесивой сословной морали, сторонниками религиозного фанатизма, церковниками. Среди последних особенно ненавистны ему иезуиты, с которыми в эти годы вела успешную борьбу вся прогрессивная Европа. В нескольких главах описывает Вольтер и утопическую страну Эльдорадо, в которую твердо верили европейцы начиная с XVI века. У Вольтера Эльдорадо, страна всеобщего достатка и справедливости, противостоит не только парагвайским застенкам иезуитов, но и многим европейским государствам. В Эльдорадо все трудятся и все имеют всего вдоволь, здесь построены красивые дворцы. Древний закон на свой лад мудр: он надежно охраняет жителей Эльдорадо от посторонних соблазнов и от нежелательных сопоставлений. Но такая жизнь не для Кандида, обуреваемого сомнениями и страстями. И он покидает приветливую страну, пускаясь на поиски прекрасной Кунигунды. Кандида постоянно мучает вопрос, что лучше — испытывать все превратности судьбы или прозябать в глухом углу, ничего не делая и ничем не рискуя. Другим позициям писатель противопоставляет компромиссный вывод Кандида, который видел в жизни немало зла, но видел в ней и добро и который нашел отдохновение в скромном созидательном труде. Зло же остается необоримым. Что касается заключительного призыва героя — «надо возделывать наш сад», — то он в большой степени является компромиссом, суживающим активность человека. Поэтому такой счастливый финал «Кандида» не может не оставлять чувства некоторой неудовлетворенности.