Вопрос от … «Георгий, Георгий! Где верный твой конь? / Георгий святой не обманет… . « З. Гиппиус

В одном из недавно изданных писем Г. Эфрона есть слова, которые он писал, как бы предчувствуя весь трагизм судьбы Цветаевых-Эфронов: “Неумолимая машина рока добралась и до меня, и это не fatum произведений Чайковского — величавый, тревожный, ищущий и взывающий, а Петрушка с дубиной, бессмысленный и злой”.

Не тот — высочайший,
С усмешкою гордой:
Кротчайший Георгий,
Тишайший Георгий. . (Цветаева)

Н. Гумилев

Видение

Лежал истомленный на ложе болезни
(Что горше, что тягостней ложа болезни? ) ,
И вдруг загорелись усталые очи,
Он видит, он слышит в священном восторге —
Выходят из мрака, выходят из ночи
Святой Пантелеймон и воин Георгий.

Вот речь начинает святой Пантелеймон
(Так сладко, когда говорит Пантелеймон)
— «Бессонны твои покрасневшие вежды,
Пылает и душит твое изголовье,
Но я прикоснусь к тебе краем одежды
И в жилы пролью золотое здоровье» . —

И другу вослед выступает Георгий
(Как трубы победы, вещает Георгий)
— «От битв отрекаясь, ты жаждал спасенья,
Но сильного слезы пред Богом неправы,
И Бог не слыхал твоего отреченья,
Ты встанешь заутра, и встанешь для славы» . —

И скрылись, как два исчезающих света
(Средь мрака ночного два яркие света) ,
Растущего дня надвигается шорох,
Вот солнце сверкнуло, и встал истомленный
С надменной улыбкой, с весельем во взорах
И с сердцем, открытым для жизни бездонной.

Рафаэль Св. Георгий, побеждающий дракона
Икона "Чудо Георгия о змие" (Русский музей)

Колчаковский офицер Арсений Несмелов

В ЛОМБАРДЕ

В ломбарде старого ростовщика,
Нажившего почёт и миллионы,
Оповестили стуком молотка
Момент открытия аукциона.

Чего здесь нет! Чего рука нужды
Не собрала на этих полках пыльных,
От генеральской Анненской звезды
До риз икон и крестиков крестильных.

Былая жизнь, увы, осуждена
В осколках быта, потерявших имя…
Поблёскивают тускло ордена,
И в запылённой связке их – Владимир.

Дворянства знак. Рукой ростовщика
Он брошен на лоток аукциона,
Кусок металла в два золотника,
Тень прошлого и тема фельетона.

Потрескалась багряная эмаль –
След времени, его непостоянство.
Твоих отличий никому не жаль,
Бездарное, последнее дворянство.

Но как среди купеческих судов
Надменен тонкий очерк миноносца –
Среди тупых чиновничьих крестов
Белеет грозный крест Победоносца.

Святой Георгий – белая эмаль,
Простой рисунок… Вспоминаешь кручи
Фортов, бросавших огненную сталь,
Бетон, звеневший в вихре пуль певучих,

И юношу, поднявшего клинок
Над пропастью бетонного колодца,
И белый – окровавленный платок
На сабле коменданта – враг сдаётся!

Георгий, он – в руках ростовщика!
Но не залить зарю лавиной мрака,
Не осквернит негодная рука
Его неоскверняемого знака.

Пусть пошлости неодолимый клёв
Швыряет нас в трясучий жизни кузов, --
Твой знак носил прекрасный Гумилёв,
И первым кавалером был Кутузов!

Ты гордость юных – доблесть и мятеж,
Ты гимн победы под удары пушек.
Среди тупых чиновничьих утех
Ты – браунинг, забытый меж игрушек.

Не алчность, робость чувствую в глазах
Тех, кто к тебе протягивает руки,
И ухожу… И сердце всё в слезах
От злобы, одиночества и муки.

1928 год

"Шли недели в муке, в ожиданье.
Ей колени обвивал дракон.
И внезапно выросло страданье
В неумолчный, неустанный стон.

И окрестность глухо задрожала,
И дракон свернулся, словно крот.
Дни и ночи все она кричала,
Широко скривив огромный рот.

Крик врезался в бурые просторы,
Разбивал преграды дальних скал,
И святой надел броню и шпоры
И коня покорно оседлал.

Полетел. А крик все рос, все бился,
И черней и громче с каждым днем,
Бурею грохочущей клубился
Над святым и над его конем.

Доскакал. И смрадного дракона
Поразил молниеносный меч.
И сошло молчанье с небосклона,
Чтобы крик неистовый пресечь.

Но, привыкшей к боли и стенанью,
К громовому грохоту кругом,
Было трудно ей войти в молчанье,
Словно узнику в родимый дом. " М. Горлин, "Святой Георгий".