и обстоятельную добрую малышку
Здесь всего два персонажа-две судьбы и два разных мира,
и очень много доброты и смеха – всё это рассказ "Нянька".
Мишка Саматоха перелез невысокую решетку дачного сада
без всякой определенной цели.
Если бы что-нибудь подвернулось под руку, он украл бы;
если бы обстоятельства располагали к тому, чтобы ограбить, –
Мишка Саматоха и от грабежа бы не отказался.
Отчего же? Лишь бы после можно было легко удрать,
продать "блатокаю" награбленное и напиться так,
"чтобы чертям было тошно".
Последняя фраза служила мерилом всех поступков Саматохи…
Пил он, развратничал и дрался всегда с таким расчетом,
чтобы"чертям было тошно".
Иногда и его били, били так, что "чертям было тошно".
Саматоха был голоден, и усилие, затраченное на преодоление
дачной ограды, утомило его.
В густых кустах малины стояла зеленая скамейка.
Саматоха уселся на нее.
И тут появилась она, малышка Верочка, маленькая девочка
лет шести.
– Позвольте представиться: Вера.
Саматоха брезгливо пожал ее крохотную ручонку своей
корявой лапой, а девочка представила и свою
разодранную тряпичную куклу:
– Позвольте представить: Марфушка.
Она не живая, не бойтесь. Тряпичная.
Папа и мама в городе…
– Давайте играть…
Ты прячь куклу, а я ее буду искать. Ладно?
– Нет, – возразил рассудительный Саматоха.
– Давай лучше играть в другое.
Ты будто бы хозяйка, а я гость.
И ты будто меня угощаешь. Идет?
План этот вызвал полное одобрение хозяйки.
Взрослый человек, с усами, будет как всамделишный гость,
и она будет его угощать!
– Слушай ты, клоп. А у вас там никого дома нет?
– Нет, нет, не бойся, вот чудак!
Я одна. Знаешь, будем так: ты будто бы кушаешь,
а я будто бы угощаю!
Но всё вышло по-настоящему...
– Пожалуйста, кушайте. Не стесняйтесь,
будьте как дома. Ах, уж эти кухарки, опять пережарила пирог,
чистое наказание.
Она помолчала, выжидая реплики.
– Ну?
– Что, ну?
– Что ж ты не говоришь?
– А что я буду говорить?
– Ты говори: «Благодарю вас, пирог замечательный».
В угоду ей проголодавшийся Саматоха, запихивая огромный
кусок пирога в рот, неуклюже пробасил:
– Благодарю вас… пирог знаменитый!
– Нет: замечательный!
– Ну да. Замечательный.
– Выпейте еще рюмочку, пожалуйста.
– Благодарю вас, водка замечательная.
– Ах, курица опять пережарена.
Эти кухарки – чистое наказание.
– Благодарю ва, курица замечательная, – прогудел
Саматоха, подчеркивая этим стереотипным ответом
полное отсутствие фантазии.
Саматоха не увлекался игрой так, как хозяйка, не старался
быть таким кропотливым и точным в деталях, как она.
Поэтому, когда маленькая хозяйка отвернулась,
он вне всяких правил игры сунул в карман
серебряную вилку и ложку.
Затем они играли в оазбрйников. Игра была превеселая.
Верочка прыгала вокруг Саматохи и кричала:
– Пошел вон! Не смей трогать Марфушку!
Возьми лучше мои драгоценности, только не убивай ее.
Игра кончилась тем, что, забрав часы, брошку и кольцо в
обмен на драгоценную жизнь Марфушки.
– Экая фартовая девчонка, – умилился Саматоха
и, надев в передней чье-то летнее пальто, неторопливо вышел.
Прошло несколько дней.
Мишка Саматоха пробирался по лужайке парка между нянек,
колясочек младенцев.
Под громадным деревом сидела бонна, углубившаяся в книгу.
Тут же на траве кукла размером больше хозяйки –
длинноволосое, розовощекое создание парижской мастерской,
одетое в голубое платье с кружевами.
Увидев куклу, Саматоха нацелился, сделал стойку и вдруг
как молния прыгнул, схватил куклу и унесся в глубь парка
на глазах изумленных детей и нянек.
Ну, Вы догадываетесь для кого он украл куклу...
