Как Платов принимал работу тульских мастеров? "Левша"

Платов завез блоху в Тулу и уехал на Дон, договорившись через
две недели вернуться принимать работу.

Три оружейника, один из них "косой левша,
"ставни в окнах закрыли, перед Николиным образом лампадку
затеплили и начали работать".

. Вот Платов возвращается с Дону в сопровождении
двух вестовых казаков.
В нетерпении посылает казаков к мастеровым, а те не
открывают - не закончили еще работу.
Тогда казаки взяли бревно и крышу им своротили с домишки.
"...Крышу сняли, да и сами сейчас повалилися, потому что
у мастеров в их тесной хороминке от безотдышной
работы в воздухе такая потная спираль сделалась,
что непривычному человеку с свежего поветрия и
одного раза нельзя было продохнуть".

Тут как раз последний гвоздик был заколочен - и мастеровые
поспешили вслед за казаками.
Платов открыл шкатулку с блохой - и никаких изменений
не заметил.
Стал донской атаман бранить мастеровых.
Они обиделись и сказали, что секрета своей работы не откроют.
Пусть везет шкатулку к государю - тот разберется.
Платов пуще прежнего разъярился и взял с собой в
Петербург левшу.
"Как же вы его от нас без тугамента (документа) увозите"?-
попробовали было заступиться товарищи.
Однако Платов вместо ответа показал им свой страшный кулак:
"Вот вам тугамент!"

В Петербурге левшу бросили в каземат.
Однако Николай Павлович ничего не забывал, призвал он
к себе казака. Тот сказал, что, вроде, туляки не смогли
ничего сделать. Хотя и врут, что работа была.
—Подавай сюда, — велел царь.
— Я знаю, что мои меня не могут обманывать.
Тут что-нибудь сверх понятия сделано.
Государь «веры своей в русских мастеров не убавил,
а велел позвать свою любимую дочь Александру
Николаевну и приказал ей:
—У тебя на руках персты тонкие — возьми маленький
ключик и заведи поскорее в этой нимфозории брюшную
машинку".
Александра Николаевна завела блоху, однако та уже
никаких "верояций" делать не могла.

Платов в гневе притащил левшу и стал его трепать
за волосы. Мастеровой попросил посмотреть на блоху
в самый сильный мелкоскоп.
Царь на блоху посмотрел сквозь самое сильное
увеличительное стекло и вызвал к себе левшу.
Тот "идет в чем был: в опорочках, одна штанина в сапоге,
другая мотается, а озямчик старенький, крючочки не
застегиваются, порастеряны, а шиворот разорван;
но ничего, не конфузится".

Левша показал императору, как блоху расположить
под микроскопом - смотреть отдельно на ножки и на пяточки.
"Государь как только глянул в верхнее стекло, так весь
и просиял - взял левшу, какой он был неубранный и в
пыли, неумытый, обнял его и поцеловал,
а потом обернулся ко всем придворным и сказал:
—Видите, я лучше всех знал, что мои русские
меня не обманут.
Глядите, пожалуйста: ведь они, шельмы, аглицкую блоху
на подковы подковали!"

Все окружающие увидели в микроскоп подковки на пяточках блохи.

Левша рассказал, что если бы был мелкоскоп, увеличивающий
еще больше, то можно было бы увидеть, что на каждой
"подковинке мастерово имя выставлено: какой русский
мастер ту подковку делал.
—И твое имя тут есть? — спросил государь.
—Никак нет, — отвечает левша, — моего одного и нет.
Я мельче этих подковок работал: я гвоздики выковывал,
которыми подковки забиты, - там уже никакой мелкоскоп
взять не может.

С любой домашкой обращайтесь в категорию Домашние задания.
Удачи.