посоветуйте стихи, если можно прям сразу напишите их а то 90% всех стихов, что я видел были оч нудные и скучные (

Дочурка, пусть со мной беда
Случится, ежели когда
Я покраснею от стыда,
Боясь упрека
Или неправого суда
Молвы жестокой.

Дитя моих счастливых дней,
Подобье матери своей,
Ты с каждым часом мне милей,
Любви награда,
Хоть ты, по мненью всех церквей,
Исчадье ада.

Пускай открыто и тайком
Меня зовут еретиком,
Пусть ходят обо мне кругом
Дурные слухи, -
Должны от скуки языком
Молоть старухи!

И все же дочери я рад,
Хоть родилась ты невпопад
И за тебя грозит мне ад
И суд церковный. -
В твоем рожденье виноват
Я безусловно.

Ты - память счастья юных лет.
Увы, к нему потеряй след.
Не так явилась ты на свет,
Как нужно людям,
Но мы делить с тобой обед
И ужин будем.

Я с матерью твоей кольцом
Не обменялся под венцом,
Но буду нежным я отцом
Тебе, родная.
Расти веселым деревцом,
Забот не зная.

Пусть я нуждаться буду сам,
Но я последнее отдам,
Чтоб ты могла учиться там,
Где все ребята,
Чьих матерей водили в храм
Отцы когда-то.

Тебе могу я пожелать
Лицом похожей быть на мать,
А от меня ты можешь взять
Мой нрав беспечный,
Хотя в грехах мне подражать
Нельзя, конечно!

Роберт Бернс. Моему незаконнорожденному ребенку
(перевод С. Маршака)

Я в дом вошел, темнело за окном,
Скрипели ставни, ветром дверь раскрыло.
Дом был оставлен, пусто было в нем,
Но все о тех, кто жил здесь, говорило.
Валялся пестрый мусор на полу,
Мурлыкал кот на вспоротой подушке,
И разноцветной грудою в углу
Лежали мирно детские игрушки.
Там был верблюд, и выкрашенный слон,
И два утенка с длинными носами,
И дед Мороз — весь запылился он,
И кукла с чуть раскрытыми глазами,
И даже пушка с пробкою в стволе,
Свисток, что воздух оглашает звонко,
А рядом в белой рамке на столе
Стояла фотография ребенка…
Ребенок был с кудряшками, как лен,
Из белой рамки здесь, со мною рядом,
В мое лицо смотрел пытливо он
Своим спокойным ясным взглядом…
А я стоял, молчание храня.
Скрипели ставни жалобно и тонко.
И родина смотрела на меня
Глазами белокурого ребенка.
Зажав сурово автомат в руке,
Упрямым шагом вышел я из дома
Туда, где мост взрывали на реке
И где снаряды ухали знакомо.
Я шел в атаку, твердо шел туда,
Где непрерывно выстрелы звучали,
Чтоб на земле фашисты никогда
С игрушками детей не разлучали.

(1941 Джек Алтаузен, погиб в 1942-м под Харьковом)

Первый снег
Геннадий Милованов

На город падал первый снег.
Но, оставаясь под вопросом,
Он торопил невольно осень,
Забыв про свой короткий век.

Являясь первою главой
Из позабытой зимней сказки,
Он изобилье белой краски
Мешал с вечерней синевой.

Он был готов к ногам припасть
И сыпать без конца и края,
Лебяжьим пухом устилая
Сырую уличную грязь.

Как не хватало в эти дни
Его гармонии чудесной,
Полуземной, полунебесной,
Его безбрежной белизны!

Он чьи-то губы целовал
И от избытка счастья таял,
Ещё надеясь и мечтая
Украсить мир не на словах.

Сходил с небес со снегом свет
И в душах заметал печали.
И только дворники ворчали,
Сгребая дружно первый снег.

открою вам я свой секрет)) пишу на стенах в туалете)) хотя в душе)) большой поэт !!!))

Белая страница.
Пусто, ничего.
Как в начале жизни, в начале
мира
Но что это?
Словно первый ребёнок, который смотрит на
белый пляж,
Голый и пустой.
Этот взгляд
уходящий далеко-далеко, куда?
Это нуль, пустота
и однако, это есть.
Что за эра, что за эпоха?

Это нуль во времени
Это не имеет возраста
Нет ни шага, ни следа на этом пляже
И однако это то, что призывает сделать шаг
Что призывает нечто, чего не существует,
Единственное нечто,
что до сих пор бьётся внутри ничто,
Подобно волне, пришедшей из бескрайности
и убегающей в бескрайность,
Убегающей,
как всегда.
Она не где-то,
Она повсюду
Нет ни Севера, ни Юга
Есть абсолютная белизна, бесконечная,
Но имеющая начало
Взгляд, проходящая волна,
Которая, возможно, нуждается в нечто
где-то там, далеко
ничто
которое, однако, здесь
В этом взгляде, в этом пульсирующем
биении
это волна, которая повсюду, которая проходит
сквозь эту точку ничто
которая, возможно, является толчками этого биения
а может быть, песней,
песней этого смотрящего ничто,
чем-то, что призывает сделать шаг и ещё шаг
по этому пустому пляжу.
Шагнуть за этой волной, идти за этой волной
оказавшись нигде и везде
Возможно, спеть, совершая этот шаг в ничто,
дабы заставить быть это ничто, заставить
биться это ничто
заставить родиться это ничто,
эту нулевую точку, в мир,
всё также несущий эту волну
словно великую песнь, до сих пор не спетую
словно великий шаг, до сих пор не совершённый
и может быть, словно птицу,
до сих пор не жившую
в этом первобытном мире
И вот она запела, она ЕСТЬ
впервые в мире
и это чудо:
это ЕСТЬ.
Эта точка существует, и она повсюду,
не на Севере, не на Юге,
она просто есть, и она поёт, потому что она есть
и она является всем, что есть
И мы шагаем и шагаем
чтобы она пела снова и снова
чтобы это Величие проявлялось там и тут
крохотной точкой, подобно первой звезде
в этом ничто
словно величественная Музыка всего и повсюду
здесь и там
пока ещё без нот, пока ещё без слов
на большом величественном пляже мира
вне секунд, вне какого-либо времени
и появляется первая секунда, начинающая отсчёт вечности
и всех ещё не родившихся эпох.

Так пела птица Доэл
Ещё не знавшая себя как доэл
или как бы то ни было ещё
Она, Доэл, была странствующей песней,
порхающей без Севера, без Юга,
танцующей на лужайке
никакой страны
Возвышенной секундой
вышедшей из лона чарующего мира
Без завтрашнего дня,
поскольку это было всегда здесь
Без жизни и без смерти,
поскольку это пело повсюду
с великою волною здесь и там,
Что кружится со звёздами и светлячками.

Так начинался этот мир, эта жизнь,
Эта волна, этот взгляд,
Этот первый шаг вечного танца,
чтобы навсегда раствориться в звуках.
И Волшебница наблюдала

автор Сатпрем - http://integral-yoga.narod.ru/Satprem/The_Doel_Bird/Satprem.The_Doel_Bird.rS.htm

О, идущий
Главными улицами этой маленькой планеты
Ты спешишь и спешишь
В будущее, которое уже было
О, прохожий, ты, который уже не знает
актёр более чем одного действия
Одетый в коричневое и в белое
Облачённый в тьму и мишуру
Ты прошёл не одну тропу
На пути всё к той же неподвижной точке
И повторял всё тот же жест
Под ветрами и зимами
Под дьяволами более или менее божественными
И богами более или менее белыми
Ты повторяешь всё ту же историю
Как будто ничего не было
О, прохожий, который никогда ничего не прошёл
Твоя история – вечна
На моих непогрешимых дорогах
С одной стороны ты трудишься и сам того не знаешь
С другой – ты царь античной памяти
Одетый в огонь и сладость
Ты должен только выбрать.
О, прохожий тысяч главных улиц
Ты идёшь, куда Я веду
Грешник или царь, раб или лунатик
Дороги не меняются
Меняются глаза
Не существует никакого другого перехода в жизни
Нет другого момента
Лишь одна история из века в век

Да и самих людишек - никак не меньше, а то и все 95%...
Но больше всего музыка долбит - из всех щелей и пылесософф!
Казалось бы, выбери опцию - поставь галочку! Таки нет - всё духовая да духовная, до ближайшего Скотопригоньевска...

Подскажи свой день рождения, и я по гороскопу назову автора, который тебе понравится. Может, он будет бездарем, но ты же ищешь не хорошие стихи, а те...

Выбирай... https://www.stihi.ru/avtor/white17

НА ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГЕ

Марии Павловне Ивановой

Под насыпью, во рву некошенном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном,
Красивая и молодая.
Бывало, шла походкой чинною
На шум и свист за ближним лесом.
Всю обойдя платформу длинную,
Ждала, волнуясь, под навесом.
Три ярких глаза набегающих —
Нежней румянец, круче локон:
Быть может, кто из проезжающих
Посмотрит пристальней из окон...
Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели;
Молчали желтые и синие;
В зеленых плакали и пели.
Вставали сонные за стеклами
И обводили ровным взглядом
Платформу, сад с кустами блеклыми,
Ее, жандарма с нею рядом...
Лишь раз гусар, рукой небрежною
Облокотясь на бархат алый,
Скользнул по ней улыбкой нежною...
Скользнул — и поезд в даль умчало.
Так мчалась юность бесполезная,
В пустых мечтах изнемогая...
Тоска дорожная, железная
Свистела, сердце разрывая...
Да что — давно уж сердце вынуто!
Так много отдано поклонов,
Так много жадных взоров кинуто
В пустынные глаза вагонов...
Не подходите к ней с вопросами,
Вам всё равно, а ей — довольно:
Любовью, грязью иль колесами
Она раздавлена — всё больно.
Блок

Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные снегом покрытые,
Нехотя вспомнишь и время былое,
Вспомнишь и лица, давно позабытые.
Вспомнишь и лица, давно позабытые.

Вспомнишь обильные страстные речи,
Взгляды, так нежно и жадно ловимые,
Первая встреча, последняя встреча,
Тихого голоса звуки любимые.
Тихого голоса звуки любимые.

Вспомнишь разлуку с улыбкою странной,
Многое вспомнишь давно позабытое,
Слушая голос колёс непрестанный,
Глядя задумчиво в небо широкое.
Глядя задумчиво в небо широкое.

Утро туманное, утро седое..
Тургенев

На поле Куликовом

"И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль...
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль..."
Блок

Оставь меня мама, я плохо дышу
И сердце стучит с перебоями –
Как будто скорее покинуть спешу
Мирок с расписными обоями.
 
Мирок то – мирок! –
                             Просто место в углу,
Рогожка по месту расправлена,
Лоток молока на дощатом полу
Да мышь, что тобою задавлена;

http://www.strelkoff.name/spisok2.html