Какие признания Печорина в главе "Княжна Мери" помогают понять мотивы его поведения?

В Пятигорске, среди «водяного общества», Печорин встречает княгиню Лиговскую и её дочь Мери (так, на ан­глийский манер, зовёт её мать, хотя её имя Вера). Его сослуживец, юнкер Грушницкий, не желая с ними зна­комиться, говорит: «Эта гордая знать смотрит на нас, армейцев, как на диких. И какое им дело, есть ли ум под номерованной фуражкой и сердце под толстой шинелью?» Однако, в Печорине есть и ум и сердце, и он зна­комится с Лиговскими, отмечая в «прехорошенькой княжне» не только принадлежность к аристократическому обществу: она одета «по строгим правилам лучшего вкуса: ничего лишнего»; её походка легка и благородна; от неё веет «неизъяснимым ароматом». И главное — у княжны удивительные «бархатные глаза, а верхние и нижние ресницы так длинны, что лучи солнца не отражаются в её зрачках». Вера молода и потому непосредственна и «чувствительна»...
Она появляется в романе как напоминание о пылкой молодости Печорина и как одна из жертв его необычного характера; только, в отличие от других, их стремления были взаимны, а история их любви — печальна. Печорин сильно и глубоко любил Веру. Но его чувства принесли ей много страданий и горя.
Сам же герой признаётся: вся его жизнь была «только цепь грустных и неудачных противоречий сердцу или рассудку», что его охватило «неприятное чувство зависти», которое «пробежало слегка» по его сердцу, и он был «неприятно поражён», увидев Веру с Грушницким… Когда же при объяснении с ним Вера спрашивает: «Вы молчите?... вы, может быть, хотите, чтобы я первая вам сказала, что я вас люблю», — она видит настойчивость Печорина, из чего делает вывод, что и он её полюбил. Она понимает, что перед ней — человек необыкновенный и готова на самопожертвова­ние, на пренебрежение всеми законами общества, готова первая сказать о своей любви... — Первая! — значит, она на­деется, верит, что вслед за ней и он скажет… А он молчит. И наконец, она добивается от него единственного слова: «Зачем?» (пожалуй, в этом и состоит сложность человеческих отношений: даже в любви люди до конца не понимают друг друга)...
У Веры достало ума и душевной тонкости, чтобы понять его, и потому она стремится одарить Печорина глубоким чувством счастья. Печорину же, увы, не нужен покой, не нужны тихие радости, не нужен целый мир, заключённый в одной женской любви, не нужна и сама Вера... Но в чём же её вина? — разве что в молодости, искренности, вере в людей, но ведь за всё это нельзя осудить! И остаётся только сочувствовать ей, а осуждать… Печорина. Ведь он прекрасно представляет себе, что происходит в сердце Веры, — но... не только не гонит, а и лелеет мысль о её страданиях, признаваясь себе: «...она проведёт ночь без сна и будет плакать. Эта мысль доставляет мне необъятное наслаждение. Есть минуты, когда я понимаю Вампира!.. » Но какое душевное право имеет человек быть так жесток? - никакого. Он должен был оставить Веру в покое, не вмешиваться, не танцевать с ней на балу, не добиваться приглашения в её дом… Но он не может не вмешиваться — потому что не умеет жалеть, не хочет щадить... На том основании, что ему плохо, он обрекает на страдания всех вокруг — вот в чем его трагическая вина.
Покорившись Печорину, Вера признаётся в прощальном письме: «…ты любишь меня как собственность, как источник радостей, тревог и печалей, сменявшихся взаимно, без которых жизнь скучна и однообразна». Но вместе с тем, её письмо — это исповедь женщины, долгое время любившей его, которая хорошо знала его характер и проникла во все тайны его души. С самого начала она понимала, что любовь Печорина эгоистична и не может принести счастья. В его голосе ей слышится «власть непобедимая»...