На конкурс чтецов. Номинация ФОЛЬКЛОРНОЕ чтение. Дайте пожалуйста материал! Что можно прочитать?

фольклор. былина " Садко"
(отрывок)

...А ударил Садко о тридцати да ведь о тысячах.
А и как всё со честного пиру разьезжалисе,
А и как всё со честного пиру разбиралисе,
А и как по своим домам, по своим местам.
А и как тут Садко, купец богатый новгородскиий,
А и как он на другой день вставал по утру да по раному,
А и как ведь будил он свою дружинушку хоробрую,
А и давал как он да дружинушки,
А и как долюби он бессчетныи золоты казны;
А как спущал он по улицам торговыим,
А и как сам прямо шел во гостиной ряд,
А и как тут повыкупил он товары новгородскии,
А и худы товары все, добрые.
А и ставал как на другой день
Садко, купец богатый новгородскиий,
А и как он будил дружинушку хоробрую,
А и давал уж как долюби бессчетныи золоты казны,
А и как сам прямо шел во гостиный ряд, ‑
А и как тут много товаров принавезено,
А и как много товаров принаполнено
А и на ту на славу великую новгородскую.
Он повыкупил ещё товары новгородскии,
А и худы товары все, добрыи.
А и на третий день вставал Садко, купец богатый новгородскиий,
А и будил как он да дружинушку хоробрую,
А и давал уж как долюби дружинушки
А и как много несчетной золотой казны,
А и как распущал он дружинушку по улицам торговыим,
А и как сам он прямо шел во гостиный ряд, ‑
А и как тут на славу великую новгородскую
А и подоспели как товары ведь московскии,
А и как тут принаполнился как гостиной ряд
А и дорогими товарамы ведь московскима.
А и как тут Садко топерь да пораздумался:
«А и как я повыкуплю ещё товары всё московскии,
А и на тую на славу великую новгородскую,
А и подоспеют ведь как товары заморскии:
А и как ведь топерь уж как мне, Садку,
А и не выкупить как товаров ведь
Со всего да со бела свету.
А и как лучше пусть не я да богатее,
Садко купец да новгородскиий,
А и как пусть побогатее меня славный Нов‑город,
Что не мог‑де я да повыкупить
А и товаров новгородскиих,
Чтобы не было продажи да во городи;
А лучше отдам я денежок тридцать тысячей,
Залог свой великиий!»
А отдавал уж как денежок тридцать тысячей,
Отпирался от залогу да великого.
А потом как построил тридцать караблей,
Тридцать караблей, тридцать черныих,
А и как ведь свалил он товары новгородскии
А и на черные на карабли,
А и поехал торговать купец богатый новгородскиий
А и как на своих на черных на караблях.
А поехал он да по Волхову,
А и со Волхова он во Ладожско,
А со Ладожского выплывал да во Неву‑реку,
А и как со Невы‑реки как выехал на синё морё.
А и как ехал он по синю морю,
А и как тут воротил он в Золоту Орду.
А и как там продавал он товары да ведь новгородскии,
А и получал он барыши топерь великии,
А и как насыпал он бочки ведь сороковки‑ты
А и как красного золота;
А и насыпал он много бочек да чистого серебра,
А ещё насыпал он много бочек мелкого,
он крупного скатняго жемчугу.

Опять дрожат колокола
И звон их слушают березы
Немеют даже те глаза
Что обрекали души в слезы

А ветер звуки подхватив
Влетая в мир открытых окон
Их оставляет на душе
Теплом растаяв одиноко

А звоны плакали за нас
Моля прощенья куполами
И если б не скупой звонарь
Весь мир бы залит был слезами

И в онемевшей тишине
В остывшем воздухе колючем
Вдруг разольется серебром
Ребенка смех с белесой тучи

Когда отпрянут небеса
И грянет день в венчальном платье
То на груди у всех тогда
Лучась засветятся распятья

Из академической публикации "Русские народные сказки Сибири. Бытовые и легендарные":
ТРИ ЗАПОВЕДИ
Давным-давно это было. Жил да был в нашей деревне дед по прозвищу Аула. То ли было у него другое имя, то ли нет, только никто это другое-то имя и не знал. Так и звали его — Аула. Всю жизнь свою дед Аула гнул спину на барина. Родился и вырос на барской земле. Был всегда честным и скрытным, за что и любил его барин, доверял ему. И был у деда Аулы единственный сын Василий.
Любил дед Аула сына, но в смертный час свой ничего не смог ему завещать кроме трех заповедей: первая — с богатым дружбу не води, вторая — сирот не воспитывай и третья заповедь — жене правду не сказывай. Подумал-подумал Василий да и решил проверить отцовскую правду.
А время между тем шло. Василий заменил отца на барской конюшне и еще преданнее служил барину. Барин любил Василия и всякие тайны доверял ему. И жили так они душа в душу, барин и батрак. Только вот детей не было у Василия. Но барин помог ему усыновить сиротку. Такой уж беззащитный был мальчонка, что пожалел его Василий и взял к себе. Мало ли, много ли лет прошло, только вырос уж сын у Василия. А у барина новое развлечение появилось да какое!.. Волшебный сокол. И откуда взялся он, и в чем волшебство его — никому неведомо было. Только берег его барин пуще своего глаза, прятал от людей и очень зол был, когда его спрашивали о соколе. Оттого, наверное, и никуда не выезжал барин со своего двора. Но вот однажды нужда пришла ехать барину в город. Долго думал барин, а потом призвал к себе Василия и говорит ему:
— Долго и честно служил твой отец, честно и ты мне служишь. Так доверяю я тебе сокола своего. Корми, пой его да оберегай от людского глаза. Сохранишь сокола — добром заплачу, не сохранишь — на себя пеняй, голова с плеч.
Уехал барин. Василий же, запрятав сокола в глубокое подземелье за три замка, за три засова, пришел домой. Тайком от жены зарезал он петуха, опалил его и вечером поздно-поздно отдал жене. И сказал он, Василии, жене тайну:
— Убил я сокола у барина. Вот он. Свари его, но никому ни слова, иначе — узнает барин — не носить мне своей головы.
— Да, что ты, Васильюшка, — засуетилась жена, — неужто я враг тебе?
А рано утром побежала к соседке и по секрету шепнула, как вкусно поужинала вчера барским соколом.
— Только ты, соседушка, уж никому про соколятинку-то, — упросила она. Но уже к вечеру секрет Васильевой хаты перестал быть секретом. Приехал барин — все донесли ему. В злобе барин приказал сей же день казнить Василия. И не помогла Василию его давняя дружба с барином, привели уж его к плахе. Но перед смертью велел Василии принести все его золото, чтобы он сам мог честно его разделить семье своей. Жена и сын тут были. И вот высыпал Василий золото на стол, разделил его на три равных кучки и сказал:
— Вот тебе, женушка, вторая — тебе, сынок, а третья тому, кто голову мою рубить будет
Но тут загорелись глаза сына жадностью и с жаром воскликнул он:
— Батя, зачем же чужому золото отдавать? Давай мне его, и я отрублю твою голову, все равно ведь тебе умирать! — И сгреб золото в свою кучу. Теперь понял Василий, что прав был отец, проверены три заповеди. Признался Василий, что жив сокол, отпустили его на свободу. Но не пошел он, Василий, уж больше домой, а вскинул суму на плечо и пошел куда глаза глядят...
И не сказка это, а взаправду так было, так что быль это

ИМЕННО фольклорное?
Ловите:
"По горам Карпатским метелица вьётся,
Сильные морозы зимою трещат. *

Проклятый германец на нас наступает,
На нашу державу, на крест золотой.

А мой милый чёрный, чёрный, чернобровый
С германцами бьётся за веру за свою.

Хотели германцы, чтоб наши казаки
К ихнему престолу служить бы пошли.

А наши казаки, славные рубаки,
К ихнему престолу служить не пошли.

Заиграли трубы, трубы-барабаны.
Отворились двери и вышел басурман.

Закипела битва, битва беспощадна,
Полилась рекою горячая кровь.

Казак Бога просит, слёзно умоляет,
Чтоб наши головушки в курган не сложить.

На этом кургане весёлые пташки
Весело играют за веру свою!"
( Каждое двустишие повторяется).

Пишет, пишет Карла Шведский
К самому Петру царю:
«Прошу тебя, Петра Первый,
Не гневайся на меня -
Буду на весну к тебе:
Я в Питере переднюю,
В Москву ужинать пойду,
А конницу да пехоту
По квартирам разведу,
А сам стану, Карла Шведский,
В твоем царском во дворце!»
«Прошу, прошу, Карла Шведский,
На квартиру на мою, -
У меня есть, Карла Шведский,
Чем попотчевать тебя:
У меня есть пироги,
Они в Туле печены,
Черным маком чинены.
У нас есть и сухари,
Только зубы береги;
Как зубов не сбережешь,
тут же вот и пропадешь,
Земли своей не найдешь!»