ПОЭТИЧЕСКАЯ РАЗМИНКА: «То был суровый, опалённый лик, не мёртвый лик, но просветлённо-страстный...» (В. Брюсов о Данте) +

Остановлюсь лишь на Микеланджело, сонеты которого во всем своем объеме так впечатляют. Так вот, он (сам бог!), боготворя Данте и любя Петрарку, примеривал к себе судьбу Флорентийского изгнанника и мечтал о такой же: "Fuss'io pur lui!.." ["Будь я, как он!.."].. Великая поэма была его книгой книг. Он знал ее наизусть, разбирался в сложностях структуры и в иерархии образов, был авторитетным дантологом.
И этот сонет, один из стройнейших по форме и прозрачности мысли, свидетельствует, как велико было у Микеланджело преклонение перед Данте, в котором он видел высший образец человека и художника.
***
Спустившись с неба, в тленной плоти, он
Увидел ад, обитель искупленья,
И жив предстал для божья лицезренья,
И нам поведал все, чем умудрен.

Лучистая звезда, чьим озарен
Сияньем край, мне данный для рожденья, -
Ей не от мира ждать вознагражденья,
Но от тебя, кем мир был сотворен.

Я говорю о Данте: не нужны
Озлобленной толпе его созданья, -
Ведь для нее и высший гений мал.

Будь я, как он! О, будь мне суждены
Его дела и скорбь его изгнанья, -
Я б лучшей доли в мире не желал!

В следующем стихотворении, видимо, отразилась работа над фреской "Страшный суд"; образы дантовского ада были в эту пору особенно близки Микеланджело.
***
Как будто чтим, а все же честь мала.
Его величье взор наш ослепило.
Что чернь корить за низкое мерило,
Когда пуста и наша похвала!

Он ради нас сошел в обитель зла;
Господне царство лик ему явило;
Но дверь, что даже небо не закрыло,
Пред алчущим отчизна заперла.

Неблагодарная! Себе на горе
Ты длила муки сына своего;
Так совершенству низость мстит от века,
Один пример из тех, которых - море!
Как нет подлей изгнания его,
Так мир не знал и выше человека.
____
Очень интересна подборка переводов Виктора Куллэ в журнале «Новый Мир» 2014, №8: Микеланджело Буонарроти «И высохшая ветвь приносит плод…»
В предисловии он информирует читателя: "Приступая к ним, я не знал итальянского языка, потратил уйму времени на подстрочники, штудировал все научные комментарии. К переводу не приступал до тех пор, пока не прояснял для себя не только «содержание», но и внутреннюю логику текста. Следствием взгляда на язык «со стороны» стал ряд маленьких филологических открытий, которые — после обсуждения уже с настоящими итальянистами — рискую представить на суд читателя".

248
Он побывал живым у Райских врат
и Ад прошёл, не устрашась дороги.
Вернулся к нам, чтоб рассказать о Боге.
С небес спустившись, вновь увидел Ад.
Его звезда струила свет на град,

что и моей отчизной стал в итоге.
Пусть вместо славы он снискал лишь склоки —
творенье выше всех земных наград.
О Данте речь: при жизни он познал

неблагодарность, весть его благая
была невместна для людских похвал.
Достанься мне душа его больная —

изгнание б за доблесть почитал,
себя наисчастливейшим считая.
1545/1546

250
Почтить достойным образом творца
бессильна слов досужих дешевизна.
Хвала всегда скушней, чем укоризна
гнезду, не уберегшему птенца.
Он Ад прошёл до самого конца,

и Рай ему открылся — но отчизна,
разодранная сварой закулисной,
отвергла высочайшего певца.
Как шлюха, недостойного того,

кого вскормила грудью и отвергла,
теперь оправдывайся и красней.
Всегда бездарность мстит за мастерство.

Поэта выше не было от века,
и не было изгнания гнусней.
1545/1546

"О, Данте! о отверженец великий, -
Воистину ты долго жил в аду!"
В. Брюсов.
"Но босой, в рубахе покаянной,
Со свечой зажжённой не прошёл
По своей Флоренции желанной..."
А. Ахматова.
"Пророк, с душой восторженной поэта..."
К. Бальмонт.
"её воспел суровый жрец."
Л. Семёнов.
"Он рыцарем суровым был и верным..."
С. Кирюта.