ПОЭТИЧЕСКАЯ РАЗМИНКА: «В городе ночью шумят листопады, воздух трещит за дощатой стеной...» (см. далее) +

В городе ночью шумят листопады.
Воздух трещит за стеклянной стеной.
Я засыпаю, лечу под канаты
И, просыпаясь, трясу головой.
Тренер не спит — финалисты продули.
Лучшую муху как ветром смахнули.
Тяж разучился удары держать.
Очень страдает. А мне наплевать.
Радостей жизнь для меня не избыла.
Что мне какой-то проигранный бой?
Вечером слава меня обделила,
Утром уже окрылила любовь!
Юноши дуют в спортивные трубы.
Кружится мусор веселого дня.
Листья летят. И в разбитые губы
Рыжая Майя целует меня.
Игорь Шкляревский

Ламентации

Хорошо при свете лампы
Книжки милые читать,
Пересматривать эстампы
И по клавишам бренчать, -

Щекоча мозги и чувство
Обаяньем красоты,
Лить душистый мёд искусства
В бездну русской пустоты...

В книгах жизнь широким пиром
Тешит всех своих гостей,
Окружая их гарниром
Из страданья и страстей:

Смех, борьба и перемены,
С мясом вырван каждый клок!
А у нас... углы, да стены
И над ними потолок.

Но подчас, не веря мифам,
Так событий личных ждёшь!
Заболеть бы, что ли, тифом,
Учинить бы, что ль, дебош?

В книгах гений Соловьевых,
Гейне, Гёте и Золя,
А вокруг от Ивановых
Содрогается земля.

На полотнах Магдалины,
Сонм Мадонн, Венер и Фрин,
А вокруг кривые спины
Мутноглазых Акулин.

Где событья нашей жизни,
Кроме насморка и блох?
Мы давно живём, как слизни,
В нищете случайных крох.

Спим и хнычем. В виде спорта,
Не волнуясь, не любя,
Ищем бога, ищем чёрта,
Потеряв самих себя.

И с утра до поздней ночи
Все, от крошек до старух,
Углубив в страницы очи,
Небывалым дразнят дух.

В звуках музыки - страданье,
Боль любви и шепот грёз,
А вокруг одно мычанье,
Стоны, храп и посвист лоз.

Отчего? Молчи и дохни.
Рок - хозяин, ты - лишь раб.
Плюнь, ослепни и оглохни,
И ворочайся, как краб!

...Хорошо при свете лампы
Книжки милые читать,
Перелистывать эстампы
И по клавишам бренчать.
Саша Черный, 1909

Что-то мне не спится,
А усну, так снится
Небо голубое
И зеленый лес,
Небольшая речка
серебром искрится,
И ещё так много
маленьких чудес:
Снится луг весенний,
снится сад осенний,
Даль морская снится
и рассвет в горах.
Всё, чему учился
и к чему стремился,
Нынче на поверку
оказалось прах.
Суета мирская
как воронья стая,
Каркает, резвится
над землёй летая,
Чёрными крылами
небо застилая.
Как же уберечься,
Где бы схорониться ,
Чтоб с вороньей стаей
мне не породниться.
Генрих Акулов

Русский дзен

Мечты стреножили морозы,
Душа не ищет перемен,
Я не бегу житейской прозы
И погружаюсь в русский дзен.

Нарежу хлеб, сварю пельмени,
Берёзой печку протоплю,
Пущу собаку греться в сени
И чай покрепче настою.

Над крышей вьётся струйка дыма,
Вдали грохочут поезда,
И лёгкой рысью мчатся мимо
Недели, месяцы, года.

В ведро с водой упало мыло:
Лежит на дне, пуская муть…
Чтоб время резвое застыло,
Порой достаточно вздохнуть.

Борьбой мятежного страданья
И томной неги жизнь полна,
Но близок вечер, и сознанье
Туманит снега пелена.
Денис Бука

Еще не осень — так, едва-едва.
Ни опыта еще, ни мастерства.
Она еще разучивает гаммы.
Не вставлены еще вторые рамы,
И тополя бульвара за окном
Еще монументальны, как скульптура.
Еще упруга их мускулатура...
Но день-другой — и все пойдет на спад,
Проявится осенняя натура,
И, предваряя близкий листопад,
Листва зашелестит, как партитура,
И дождь забарабанит невпопад
По клавишам, и вся клавиатура
пойдет плясать под музыку дождя.
Но стихнет, и немного погодя,
Наклонностей опасных не скрывая,
Бегом, бегом по линии трамвая
Помчится лист опавший, отрывая
Тройное сальто, словно акробат.
И надпись «Осторожно, листопад!»,
Неясную тревогу вызывая,
Раскачиваться будет, как набат,
Внезапно загудевший на пожаре.
И тут мы впрямь увидим на бульваре
Столбы огня -- там будут листья жечь.
А листья будут падать, будут падать,
И ровный звук, таящийся в листве,
Напомнит о прямом своем родстве
С известною шопеновской сонатой.
И тем не менье, листья будут жечь.
Но дождик уже реже будет течь,
И листья будут медленней кружиться,
Пока бульвар и вовсе обнажится,
И мы за ним увидим в глубине
Фонарь у театрального подъезда
На противоположной стороне,
И белый лист афиши на стене,
И профиль музыканта на афише.
И мы особо выделим слова,
Где речь идет о нынешнем концерте
Фортепианной музыки, и в центре
Стоит: ШОПЕН, СОНАТА № 2.
И словно бы сквозь сон, едва-едва
Коснутся нас начальные аккорды
Шопеновского траурного марша
И станут отдаляться, повторясь
Вдали, как позывные декабря.
И матовая лампа фонаря
Затеплится свечением несмелым
И высветит афишу на стене.
Но тут уже повалит белым-белым,
Повалит густо-густо белым-белым,
Но это уже в полной тишине...

Кот поет, глаза прищуря,
Мальчик дремлет на ковре,
На дворе играет буря,
Ветер свищет на дворе.

"Полно тут тебе валяться,
Спрячь игрушки да вставай!
Подойди ко мне прощаться,
Да и спать себе ступай".

Мальчик встал. А кот глазами
Поводил и все поет;
В окна снег валит клоками,
Буря свищет у ворот.

А Фет

«В городе ночью шумят листопады, воздух трещит за дощатой стеной...» Не возвращайся... прошу ...нет... не надо... Все, все ушло... Навсегда... на покой : звуки... и вздохи... шаги... и улыбки... прочерк звезды в бездне над головой... смех саксофона... рыдания скрипки... Призрачный шепот затих за спиной... Мы уходили не думая... ПРОСТО... Мы расставались... а где-то вдали вслед нам кричали надрывно и тихо с летом прощавшиеся журавли...