Слава Андронов и Саша Сычёв, основатели блистательно неизвестной свердловской группы "Каталог", хотя и сами стихи писали, были идейными противниками "поэзии", потому что под таковой понимали именно рифмованную демонстрацию открытых душевных ран. Удивленный, если не сказать, сраженный, их странным взглядом на огромную часть мировой культуры, я до сих пор думаю и передумываю их мысль.
"Обычно поэт пишет стихи взволнованным. И чем сильнее волнующие чувства, тем настойчивее его перо тянется к бумаге. А что может быть сильнее боли? Например, поэта бросила жена. Больно. И он пишет. И ладно бы он один - пишут все. И много. Слишком много. Такое впечатление, что только мужья начнут писать стихи - их сразу бросают жены.
Здесь есть какая-то ошибка, которую преодолеет мир дай бог только в 22-ом веке. Ошибка в критерии - кого считать хорошим человеком. Сейчас хорошими людьми считаются люди душевные - то есть, способные к состраданию. К примеру, ты страдаешь. NN тебе не сострадает, а ZZ - сострадает. Следовательно, NN - плохой, а ZZ - хороший. И, заметь, ZZ тем больше хороший, чем больше он тебе сострадает, тратя на сострадание Икс свои душевные силы f и время t. X = ft.
Сострадание и любовь - очень похожие человеческие роли, порой они вообще отождествляются, например, в христианстве. Христианство господствует как моральная теория. Как практика, христианство не особенно применяется, но ему и не нужно входить в обиход, ему достаточно нависать над нами моральной глыбой упрека в нашей жестокой черствости".
"Так вот, - продолжают Андронов и Сычев, - поэты взяли себе роль провокаторов сострадания. Между поэтом и читателем возникает лицемерная игра: поэт предоставляет, а читатель принимает повод для сострадания, например, ранившую сердце поэта измену. Измена - это больно. Поэт страдает. А так как сострадающие люди - хорошие люди, то всякий грамотный человек, способный прочувствовать стихи, становится хорошим по факту их прочтения.
Но возникает вопрос: обязательно ли провоцировать на сострадание и поддаваться на эти провокации, чтобы стать хорошим человеком? И вообще, эффективна ли поэзия - то есть, является ли она на самом деле мистической силой, производящей хороших людей из читателей щемящих стихов? Превращает ли она людей, не способных к состраданию - в способных к нему? И еще: если открытая рана, продемонстрированная поэтом, не произвела никакого сострадательного эффекта на читателя, значит ли это, что читатель - человек плохой? И значит ли это, что этот читатель тем совершил грех жестокого бессердечия - и попадет за это в ад? А если так, то можно ли назвать добром поэзию, если в сущности она представляет собой игру, полную моральных ловушек?
Многие люди не любят поэзии именно за назойливость церковного нищего, - с той разницей, что поэт выпрашивает не копеечку, а сочувствие. Простите, а вы не задумывались, что сострадание - это вид страдания? И не приходило ли вам в голову, что, требуя сострадания, вы в сущности настаиваете, чтобы люди страдали - если не больше вас, то хотя бы как вы - потому что вполовину вашего страдания сострадать ему - душевная подлость? А если так, то поэт - вреднейший враг народа, потому что не уменьшает в мире числа страданий, а, сволочь, увеличивает! Поэтому душевно больная поэзия должна исчезнуть, а поэты должны перенастроить свои лиры со страдательно-сострадательного тона на веселый и придурковатый. (Хороший пример - куртуазные маньеристы, КВН-щики, пародисты и пропагандисты)". КОНЕЦ ЦИТАТЫ.
- Так вы возьмете мои тексты?
- Саша, это хорошие стихи, честное слово. Именно поэтому мы их не возьмем. Это не соответствует нашей главной концепции - не плодить сострадания демонстрацией страданий.
- Так кто же по-вашему хорошие люди?
- Строители. Инженеры. Короче, специалисты.
- Физики?
- Ну, в общем - не лирики.
Где ты, мой милый, здоров ли конь?
Как на чужбине климат?
Свечку зажгла у святых икон,
А на душе тоскливо.
Снился мне ночью неравный бой:
Ты, а вокруг- арабы.
Чувствую, милый, беда с тобой -
.
Чувствую, рядом бабы!
.
Снилось мне, милый, что ты в плену,
Сердце от боли сжалось,
Хочешь, мучителей прокляну,
Им затуплю кинжалы?
Кабы смогла твою боль унять,
Всю забрала тогда бы,
Только предчувствие у меня -
.
Чувствую, рядом бабы!
.
Снился мне ночью девятый вал,
Страшная непогода,
Видела, как ты держал штурвал
И уходил под воду,
Чувствую, выброшенный волной,
Плачешь под баобабом.
Выжил один ты...
а всё равно...
.
Чувствую, рядом бабы!
