ТВОРЧЕСКАЯ РАЗМИНКА: «Он — страсть. Он — ужас. Только пробуди, поёт и губит. Стонет и хохочет...» Кто же это? (см. далее) +

Возможно, это ОКЕАН, Автора не нашла, стихи показались странными.
Соответственно продолжение)))
Он — страсть. Он — ужас.
Только пробуди, поёт и губит.
Стонет и хохочет..
Он-интернет.
Я от него завишу.
Болезнь иль чудо?
Все сделаю, что он захочет.

....
А волны житейского моря
Играют невесело с нами:
То вдруг захлебнешься от горя,
То вдруг натолкнешься на камень.
Мария Долгина
...
Житейское море играет волнами,
В нем радость и горе всегда перед нами.
Никто не ручится, никто не узнает,
Что может случиться, что завтра с ним станет.

Сегодня ты весел и жизнью доволен,
Раздолья круг тесен, а завтра ты - болен.
И, может быть, завтра сырая могила
Возьмет безвозвратно кипучие силы.
Стихи митрополита Иосифа Ростовского

Нечто грозное, демоническое, неуправляемое, стихийное

Стоит он, жаждой истомленный,
Изголодавшийся, больной,
Под виноградною лозой,
В ручей по пояс погруженный,
И простирает руки он
К созревшим гроздьям виноградным,
Но богом мстящим, беспощадным
Навек начертан их закон:
Бегут они от рук Тантала,
И выпрямляется лоза,
И свет небес, как блеск металла,
Томит молящие глаза.
И вот Тантал нагнуться хочет
К холодной, радостной струе,
Она поет, звенит, хохочет
В недостигаемом ручье.
И чем он ниже к ней нагнется,
Тем глубже падает она,
И пред устами остается
Песок обсохнувшего дна.
В песок скрипучий и хрустящий
Лицом горячим он поник,
И, безответный и хрипящий,
Потряс пустыню дикий крик.
Ф. Сологуб, 1892

...И в пурпуре небесного блистанья
Очами, полными лазурного огня,
Глядела ты, как первое сиянье
Всемирного и творческого дня.

Что есть, что было, что грядет вовеки
Все обнял тут один недвижный взор
Синеют подо мной моря и реки,
И дальний лес, и выси снежных гор.

Все видел я, и все одно лишь было
Один лишь образ женской красоты
Безмерное в его размер входило,
Передо мной, во мне - одна лишь ты.

0 лучезарная! тобой я не обманут:
Я всю тебя в пустыне увидал
В моей душе те розы не завянут,
Куда бы ни умчал житейский вал.

Один лишь миг! Видение сокрылось
И солнца шар всходил на небосклон.
В пустыне тишина. Душа молилась,
И не смолкал в ней благовестный звон...

...а предо мною
Уже лучился голубой туман
И, побежден таинственной красою,
Вдаль уходил житейский океан.

Еще невольник суетному миру,
Под грубою корою вещества
Так я прозрел нетленную порфиру
И ощутил сиянье Божества.

Предчувствием над смертью торжествуя
И цепь времен мечтою одолев,
Подруга вечная, тебя не назову я,
А ты прости нетвердый мой напев!
В. Соловьев, 1898

От кого это теплое южное море
Знает горькие песни холодных морей?
И под небом другим, с неизбежностью споря,
Та же тень всё стоит над мечтою моей.

Иль ей мало созвучных рыданий пучины,
Что из тесного сердца ей хочется слез,
Слез чужих, чьей-нибудь бескорыстной кручины
Над могилой безумно отвергнутых грез.

Чем помочь обманувшей, обманутой доле?
Как задачу судьбы за другого решить?
Кто мне скажет? Но сердце томится от боли
И чужого крушенья не может забыть.

Брызги жизни сливались в алмазные грезы,
А теперь лишь блеснет лучезарная сеть,
Жемчуг песен твоих расплывается в слезы,
Чтобы вместе с пучиной роптать и скорбеть.

Эту песню одну знает южное море,
Как и бурные волны холодных морей
Про чужое, далекое, мертвое горе,
Что, как тень, неразлучно с душою моей.
В. Соловьев, 1898

Кто создан из камня, кто создан из глины, -
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело - измена, мне имя - Марина,
Я - бренная пена морская.

Кто создан из глины, кто создан из плоти -
Тем гроб и надгробные плиты.
- В купели морской крещена - и в полете
Своем - непрестанно разбита!

Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети
Пробьется мое своеволье.
Меня - видишь кудри беспутные эти? -
Земною не сделаешь солью.

Дробясь о гранитные ваши колена,
Я с каждой волной - воскресаю!
Да здравствует пена - веселая пена -
Высокая пена морская!
М. Цветаева, 1920

Где только белое и синее
и только нежно-золотое
там жизни боль невыносимая,
как под железною пятою,
тебя толкала, мяла, мучила,
губила и тянула жилы,
а всё пока что не наскучила,
дай Бог, ещё побудем живы.
Ещё побалуем украдкою,
как будто старость равнодушную,
возлюбленность свою – с оглядкою
на чью-то молодость воздушную,
на яблони, вдали цветущие,
на маленькие незабудки,
где прошлое войдёт в грядущее
и нас оставит в промежутке.
Н. Кондакова

Ни слова о том, что будет потом,
ни слова об этом, мой друг,
в последнем огне, в огне золотом
последнее море вокруг.
Мы завтра покинем сии берега,
о, дольше, огонь, погори,
о том, что ни друга вокруг, ни врага,
ты нам говори, говори..
Н. К