Размышления Печорина о дружбе и любви (статья)

"Узнав хорошо свет и пружины общества",Печорин
"стал искусен в науке жизни" ,
то есть научился скрывать истинные порывы своей души,
лицемерить, перестал верить в искренность, любовь, дружбу.
Он не видит смысла своей жизни, у него нет цели.
Он не умеет любить, потому что боится настоящих чувств,
боится ответственности.
"Да и какое мне дело до радостей и бедствий человеческих? ",-
восклицает Печорин.
Действительно, активность Печорина направлена только на себя,
она не имеет высокой цели, ему просто любопытно.
В разговоре с Вернером он признается:
"Из жизненной бури я вынес только несколько идей-и ни
одного чувства. Я давно уже живу не сердцем, а головою".
Все же, вопреки его собственным утверждениям, Печорин
способен к искреннему большому чувству, но любовь его сложна.
Так, его чувство к Вере с новой силой пробуждается именно тогда,
когда возникает опасность навсегда потерять ту единственную
женщину, которая понимала его.
Хотя Печорин, и не без гордости говорит, что "никогда не делался
рабом любимой женщины",с удивлением замечает в себе трепет
и боль.
Любовь Печорина высока, но трагична для него самого и гибельна
для тех, кто его любит.
Погибает Бэла, страдает Мери, несчастлива Вера. Застрелен на дуэли
Грушницкий, трагически обрывается жизнь Вулича.

Что же сделало Печорина топором в руках судьбы?
Сам герой пытается найти ответ на этот вопрос, анализируя
свои поступки, свое отношение к людям.
Наверное, причина трагизма Печорина во многом коренится
в системе его взглядов, о которых он говорит в дневнике.
Он не верит в дружбу, потому что "из двух друзей всегда один
раб другого".
По его определению, счастье-это"насыщенная гордость".
Это неверное утверждение толкает его к бешеной погоне
за "приманками страстей",которые, по сути, и составляют
смысл его жизни.

Печорин о дружбе
...Я к дружбе не способен: из двух друзей всегда один раб
другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается;
рабом я быть не могу, а повелевать в этом случае -
труд утомительный, потому что надо вместе с этим
и обманывать.
Печорин о любви
...Надо мною слово жениться имеет какую-то волшебную власть:
как бы страстно я ни любил женщину, если она мне даст только
почувствовать, что я должен на ней жениться, -прости любовь!
Моё сердце превращается в камень, и ничто его не разогреет
снова.
Я готов на все жертвы, кроме этой; двадцать раз жизнь свою,
даже честь поставлю на карту, но свободы моей не продам.

Я уже прошел тот период жизни душевной, когда ищут только
счастия, когда сердце чувствует необходимость любить
сильно и страстно кого-нибудь, -теперь я только хочу быть
любимым, и то очень немногими;
даже мне кажется, одной постоянной привязанности мне
было бы довольно: жалкая привычка сердца.

Я никогда не делался рабом любимой женщины; напротив,
я всегда приобре­тал над их волей и сердцем непобедимую
власть, вовсе об этом не стараясь.

Любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни;
невежество и простосердечие одной так же надоедают,
как и кокетство другой.

Моя любовь никому не принесла счастья, потому что я ничем
не жертвовал для тех, кого любил: я любил для себя,
для собственного удовольствия.

Беспокойная потребность любви, которая нас мучит в первые
годы молодости, бросает нас от одной женщины к другой,
пока мы найдем такую, которая нас терпеть не может:
тут начинается наше постоянство-истинная бесконечная
страсть, которую математически можно выразить линией,
падающей из точки в пространство;
секрет этой бесконечности -только в невозможности достигнуть
цели.

Я давно уж живу не сердцем, а головою.
Я взвешиваю, разбираю свои собственные страсти и
поступки со строгим любопытством, но без участия.

Я смеюсь над всем на свете, особенно над чувствами