Нужен стих о войне до слез (желательно длинный) для конкурса

Юрий Левитанский

— Ну что с того, что я там был?
Я был давно, я всё забыл.
Не помню дней, не помню дат,
Ни тех форсированных рек.

— Я неопознанный солдат,
Я рядовой, я имярек.
Я меткой пули недолёт,
Я лёд кровавый в январе.
Я прочно впаян в этот лёд,
Я в нём, как мушка в янтаре.

— Ну что с того, что я там был?
Я всё избыл, я всё забыл.
Не помню дат, не помню дней,
Названий вспомнить не могу.

— Я топот загнанных коней,
Я хриплый окрик на бегу,
Я миг непрожитого дня,
Я бой на дальнем рубеже,
Я пламя Вечного огня
И пламя гильзы в блиндаже.

— Ну что с того, что я там был,
В том грозном быть или не быть?
Я это всё почти забыл.
Я это всё хочу забыть.

Я не участвую в войне —
Она участвует во мне.
И отблеск Вечного огня
Дрожит на скулах у меня.

Уже меня не исключить
Из этих лет, из той войны,
Уже меня не излечить
От тех снегов, от той зимы.
Вдвоём — и с той землёй, и с той зимой
Уже меня не разлучить,
До тех снегов, где вам уже
Моих следов не различить.
Ну что с того, что я там был?!

Ой, только его надо читать очень по-настоящему. Никакого махания руками и тона мхатовских актеров. Читайте как прозу, как текст, как будто рассказываете о том, что случилось вчера.

Я в дом вошел, темнело за окном,
Скрипели ставни, ветром дверь раскрыло.
Дом был оставлен, пусто было в нем,
Но все о тех, кто жил здесь, говорило.
Валялся пестрый мусор на полу,
Мурлыкал кот на вспоротой подушке,
И разноцветной грудою в углу
Лежали мирно детские игрушки.
Там был верблюд, и выкрашенный слон,
И два утенка с длинными носами,
И дед Мороз — весь запылился он,
И кукла с чуть раскрытыми глазами,
И даже пушка с пробкою в стволе,
Свисток, что воздух оглашает звонко,
А рядом в белой рамке на столе
Стояла фотография ребенка…
Ребенок был с кудряшками, как лен,
Из белой рамки здесь, со мною рядом,
В мое лицо смотрел пытливо он
Своим спокойным ясным взглядом…
А я стоял, молчание храня.
Скрипели ставни жалобно и тонко.
И родина смотрела на меня
Глазами белокурого ребенка.
Зажав сурово автомат в руке,
Упрямым шагом вышел я из дома
Туда, где мост взрывали на реке
И где снаряды ухали знакомо.
Я шел в атаку, твердо шел туда,
Где непрерывно выстрелы звучали,
Чтоб на земле фашисты никогда
С игрушками детей не разлучали.

(1941 Джек Алтаузен, погиб в 1942-м под Харьковом)

Прочитайте стихи фронтовых поэтов, выберите сами.
P.S. а вот это "до слёз" - зачем??

Мальчик из села Поповки

Отступая из деревни Поповки, немцы сожгли ее дотла. Работоспособное население они угнали с собой, а стариков и детей - расстреляли. Единственным жителем Поповки, уцелевшим после ухода немцев, был трехлетний Петя.

Среди сугробов и воронок
В селе, разрушенном дотла,
Стоит, зажмурившись, ребенок -
Последний гражданин села.

Испуганный котенок белый,
Обломки печки и трубы -
И это все, что уцелело
От прежней жизни и избы.

Стоит белоголовый Петя
И плачет, как старик, без слез,
Три года прожил он на свете,
А что узнал и перенес!

При нем избу его спалили,
Угнали маму со двора,
И в наспех вырытой могиле
Лежит убитая сестра.

Не выпускай, боец, винтовки,
Пока не отомстишь врагу
За кровь, пролитую в Поповке,
И за ребенка на снегу.

Самуил Маршак

БАЛЛАДА О ЗЕНИТЧИЦАХ

Как разглядеть за днями
след нечёткий?
Хочу приблизить к сердцу
этот след…
На батарее
были сплошь –
девчонки.
А старшей было
восемнадцать лет.
Лихая чёлка
над прищуром хитрым,
бравурное презрение к войне…
В то утро
танки вышли
прямо к Химкам.
Те самые.
С крестами на броне.

И старшая,
действительно старея,
как от кошмара заслонясь рукой,
скомандовала тонко:
— Батарея-а-а!
(Ой мамочка!..
Ой родная!..)
Огонь! –
И –
залп!
И тут они
заголосили,
девчоночки.
Запричитали всласть.
Как будто бы
вся бабья боль
России
в девчонках этих
вдруг отозвалась.
Кружилось небо –
снежное,
рябое.
Был ветер
обжигающе горяч.
Былинный плач
висел над полем боя,
он был слышней разрывов,
этот плач!
Ему –
протяжному –
земля внимала,
остановясь на смертном рубеже.
— Ой, мамочка!..
— Ой, страшно мне!..
— Ой, мама!.. –
И снова:
— Батарея-а-а! –
И уже
пред ними,
посреди земного шара,
левее безымянного бугра
горели
неправдоподобно жарко
четыре чёрных
танковых костра.
Раскатывалось эхо над полями,
бой медленною кровью истекал…
Зенитчицы кричали
и стреляли,
размазывая слёзы по щекам.
И падали.
И поднимались снова.
Впервые защищая наяву
и честь свою
(в буквальном смысле слова!).
И Родину.
И маму.
И Москву.
Весенние пружинящие ветки.
Торжественность
венчального стола.
Неслышанное:
«Ты моя – навеки!..»
Несказанное:
«Я тебя ждала…»
И губы мужа.
И его ладони.
Смешное бормотание
во сне.
И то, чтоб закричать
в родильном
доме:
«Ой, мамочка!
Ой, мама, страшно мне!!»
И ласточку.
И дождик над Арбатом.
И ощущенье
полной тишины…
…Пришло к ним это после.
В сорок пятом.
Конечно, к тем,
кто сам пришёл
с войны.

Роберт Рождественский

https://www.youtube.com/watch?v=IENL_w0v5CE Записывай =)

" Ты помнишь Алеша дороги Смоленщины..." К. Симонов.

Однажды баба заказала мне сазана,
Как никогда вдруг натянулся блесна,
Со дна я вытащил живого партизана,
Не знал он, бедный, что закончилась война.

Скандалов, как огня, она боится,
Усталая, стареющая мать…
Ссутулившись, всегда на помощь мчится,
Готова и встречать, и провожать.
Её опека просто раздражает,
Её расспросы лишние порой…
Её невольно внуки обижают,
И дети повторяют: дверь закрой!..
И всем она участием мешает,
Ложится поздно и встаёт чуть свет.
Хлопочет, суетится, всё решает,
Пытается всё время дать совет.
Навязывает в пост свои рецепты,
То вдруг не так стирает «автомат»!
То переложит книги и конспекты,
То реплики вставляет невпопад…
Тревожится, когда приходят поздно,
О Боге затевает разговор!
И Библию листает так серьёзно,
И в церковь ходит с некоторых пор…

Но день настал… и в доме стало пусто.
Её тогда в больницу увезли…
Друг другу все в глаза смотрели грустно,
Когда бросали в яму горсть земли…
И каждый раз, когда не успевали
Перед работой чай себе согреть…
Невольно о старушке вспоминали,
Которую у них украла смерть.
Её расспросов всем недоставало!
И телефон предательски молчал…
И так её опеки не хватало…
И больше никого никто не ждал.
Все помнят, как крестила у порога,
Ходила воду в храме освятить…
И счастье для своих детей у Бога
Так лишь она умела попросить!
И, кажется, была б она живая,
Хватило б для неё и слов, и чувств…
Как жаль, что понимаем, лишь теряя,
Что мир без мам И ХОЛОДЕН, и ПУСТ…
Автор: Ольга Заря