Литературное наследие Дмитрия КЕДРИНА (17 февраля 1907—1945) — это стихи, поэмы, баллады, сказки, песни, драма в стихах

Дмитрий Кедрин не дожил до сорока лет. Уцелевший в Великой Отечественной войне, награжденный боевой медалью, он уже в мирное время погиб от чьей-то подлой руки. И всё же Дмитрий Борисович оставил значительное литературное наследие. Может быть, он не вполне вписывался в веяния своего времени, когда обласканные властью литераторы трубили в фанфары по поводу великих строек или успехов в боях с гитлеровскими оккупантами, он писал о жизни, какой она была, о том, какие беды и горе принесла война. Потому и не были напечатаны при жизни поэта многие его произведения, и он печалился по этому поводу и из-за того, что был оторван от читателей. Не берусь определять абсолютно лучшие произведения Кедрина. Но из того, что вышло из-под его пера, на меня наибольшее впечатление произвели его "Зодчие" и "Сердце". Наверное, критики ущучили поэта, что он приписал роспись собора Андрею Рублёву, который умер более чем за сто лет до окончания строительства храма. Скорее всего, поэт хотел привлечь внимание читателей к имени монаха-иконописца, о котором в годы богоборчества люди и слыхом не слыхали; пожалуй, только после выхода фильма А. Тарковского "Андрей Рублёв" гениальный иконописец обрел широкую посмертную славу. Да и до сих пор точно не известно, кто возвёл это чудо православного зодчества. Но важно то, что "Зодчих" поэт пронзительно и талантливо раскрыл своё видение темы "Власть и художник", что было небезопасно в годы политических репрессий.
А как храм освятили,
То с посохом,
В шапке монашьей,
Обошел его царь -
От подвалов и служб
До креста.
И, окинувши взором
Его узорчатые башни,
«Лепота!» — молвил царь.
И ответили все: «Лепота!»

И спросил благодетель:
«А можете ль сделать пригожей,
Благолепнее этого храма
Другой, говорю?»
И, тряхнув волосами,
Ответили зодчие:
«Можем!
Прикажи, государь!»
И ударились в ноги царю.
И тогда государь
Повелел ослепить этих зодчих,
Чтоб в земле его
Церковь
Стояла одна такова,
Чтобы в Суздальских землях
И в землях Рязанских
И прочих
Не поставили лучшего храма,
Чем храм Покрова!
Стихотворений о материнской любви создано много. Но стихотворение "Сердце" Д. Кедрина выделяется среди прочих показом величайшей до неправдоподобия любовью. матери к потерявшему голову от страсти сыну, которому его пассия объявила:
...мне полюбится тот,
Кто матери сердце мне в дар принесет.
И решился тот казак на страшное преступление - убил свою мать, разрубил грудь, вынул сердце и понёс такой же безумной гордячке, чьей благосклонности он добивался.
В пути у него помутилось в глазах,
Всходя на крылечко, споткнулся казак.
И матери сердце, упав на порог,
Спросило его: «Не ушибся, сынок?»

Да, и такой, моя Россия…
А. Блок

Хочешь знать, что такое Россия -
Наша первая в жизни любовь?
Милый друг! Это рёбра косые
Полосатых шлагбаумных столбов.
Это щебет в рябиннике горьком,
Пар от резвых коней на бегу,
Это жёлтая заячья зорька,
След на сахарном синем снегу.
Это пахарь в портах полотняных,
Пёс, что воет в ночи́ на луну,
Это слёзы псковских полонянок
В безутешном ливонском плену,
Это горькие всхлипы гармоник,
Свет далёких пожаров ночных,
Это - кашка, татарка и донник
На высоких могилах степных.
Это - эхо от песни усталой,
Облаков перелётных тоска,
Это свист за далёкой заставой
Да лучина в окне кабака.
Это хлеб в узелке новобранца,
Это туз, что нашит на плечо,
Это дудка в руке Самозванца,
Это клетка, где жил Пугачёв.
Да, страна наша не́ была раем:
Нас к земле прибивало дождём.
Но когда мы её потеряем,
Мы милей ничего не найдём.
1942

Красота

Эти гордые лбы винчианских мадонн
Я встречал не однажды у русских крестьянок,
У рязанских молодок, согбенных трудом,
На току молотящих снопы спозаранок.

У вихрастых мальчишек, что ловят грачей
И несут в рукаве полушубка отцова,
Я видал эти синие звезды очей,
Что глядят с вдохновенных картин Васнецова.

С большака перешли на отрезок холста
Бурлаков этих репинских ноги босые...
Я теперь понимаю, что вся красота -
Только луч того солнца, чье имя - Россия!
1942

Аленушка

Стойбище осеннего тумана,
Вотчина ночного соловья,
Тихая царевна Несмеяна -
Родина неяркая моя!

Знаю, что не раз лихая сила
У глухой околицы в лесу
Ножичек сапожный заносила
На твою нетленную красу.

Только всё ты вынесла и снова
За раздольем нив, где зреет рожь,
На пеньке у омута лесного
Песенку Аленушки поешь...

Я бродил бы тридцать лет по свету,
А к тебе вернулся б умирать,
Потому что в детстве песню эту,
Знать, и надо мной певала мать!
1942

Скинуло кафтан зелёный лето,
Отсвистели жаворонки всласть.
Осень, в шубу жёлтую одета,
По лесам с метёлкою прошлась,
Чтоб вошла рачительной хозяйкой
В снежные лесные терема
Щеголиха в белой разлетайке –
Русская румяная зима!
1942

Я не знаю, что на свете проще?
Глушь да топь, коряги да пеньки.
Старая березовая роща,
Редкий лес на берегу реки.

Капельки осеннего тумана
По стволам текут ручьями слез.
Серый волк царевича Ивана
По таким местам, видать, и вез.

Ты родись тут Муромцем Илюшей,
Ляг на мох и тридцать лет лежи.
Песни пой, грибы ищи да слушай,
Как в сухой траве шуршат ужи.

На сто верст кругом одно и то же:
Глушь да топь, чижи да дикий хмель.
Отчего ж нам этот край дороже
Всех заморских сказочных земель?
1942

Все мне мерещится поле с гречихою,
В маленьком доме сирень на окне,
Ясное-ясное, тихое-тихое
Летнее утро мерещится мне.

Мне вспоминается кляча чубарая,
Аист на крыше, скирды на гумне,
Темная-темная, старая-старая
Церковка наша мерещится мне.

Чудится мне, будто песню печальную
Мать надо мною поет в полусне,
Узкая-узкая, дальняя-дальняя
В поле дорога мерещится мне.

Где ж этот дом с оторвавшейся ставнею,
Комната с пестрым ковром на стене...
Милое-милое, давнее-давнее
Детство мое вспоминается мне.
1945

Поэмы "Зодчие", "Конь", "Ермак", "Параша Жемчугова", "Приданое" - версия печальной судьбы поэта Фирдоуси.

"Сердце матери"...

Ты говоришь, что наш огонь погас...
Твердишь, что мы состарились с тобою...
Взгляни ж, как блещет небо голубое!
А ведь оно куда старее нас...
Дмитрий Кедрин

***
Бывало в детстве я в чулан залезу ,
Где пахнет редькою в меду ,
И в сундучке, окованном железом ,
Рабочий ящик бабушки найду .
В нём был тяжёлый запах нафталина
И множество диковинных вещиц :
Старинный веер из хвоста павлина ,
Две сотни пуговиц и связка спиц .
Я там нашёл пластинку граммофона ,
Что, видно, модной некогда была ,
И крестик кипарисовый с Афона ,
Что, верно, приживалка привезла .
Я там нашёл кавказский пояс узкий ,
Кольцо, бумаги пожелтевшей десть ,
Письмо, написанное по-французски ,
Которое я не сумел прочесть
И в уголку нашёл за ними следом
Колоду бархатных венгерских карт ,
Наверное, отобранных у деда :
Его губили щедрость и азарт .
Я там нашёл мундштук, зашитый в замшу ,
На нём искусно вырезан медведь .
Судьба превратна : дед скончался раньше
Чем тот мундштук успел порозоветь .
Кольцо с дешёвым камушком — для няни ,
Таблетки для приёма перед сном ,
Искусственные зубы, что в стакане
Покоились на столике ночном .
Два вышитые бисером кисета
Гравюр старинных жёлтые листы ,
Китовый ус из старого корсета ,--
Покойница стыдилась полноты .
Тетрадка поварских рецептов старых ,
Как печь фриштык, как сдобрить калачи ,
И лентой перевязанный огарок
Её венчальной свадебной свечи .
Да в уголку за этою тетрадкой
Нечаянно наткнутся мне пришлось
На бережно завёрнутую прядку
Кудрявых детских золотых волос .
Что говорить , — неважное наследство ,
Кому он нужен, этот вздор смешной ?
Но чья-то жизнь — от дней златого детства
До старости прошла передо мной .
И в сердце нету места укоризне ,
И замирает на губах укор :
Пройдёт полвека — и от нашей жизни
Останется такой же пёстрый сор .
Дмитрий Кедрин.

***

На окнах сплошь заиндевелых, Февральский выписал мороз Сплетенье трав молочно-белых И серебристо-сонных роз. Пейзаж тропического лета Рисует стужа на окне. Зачем ей розы? Видно, это Зима тоскует по весне"Д. Кедрин