Почему в «Слове о полку Игореве» Ярославна плачет одна, а в «Задонщине» плачет множество княгинь и боярынь?

В"«Слове" имеется, как известно, один плач Ярославны и кратко говорится о плаче русских жен. Композиционная роль этих плачей совершенно четкая.
Существенным отличием композиции "Задонщины" от композиции "Слова о полку Игореве" является меньшее количество лирических фрагментов. Они представлены авторскими отступлениями, чаще всего навеянными текстом более раннего памятника, и плачами русских жен, которые созданы в подражание плачу Ярославны, но занимают иное композиционное место. Плач Ярославны помещен ближе к концу произведения, когда уже завершен рассказ о походе Игоря и высказан призыв князей к единению, непосредственно перед повествованием о побеге Игоря из плена, который символически и вызывается плачем.
Плачи жен в "Задонщине" разрывают рассказ о Куликовской битве, завершая повествование о первой её половине, крайне тяжелой для русского войска, в которой погибло много воинов. Они вносят дополнительный эмоциональный оттенок в рассказ о битве, но не несут никакого символического значения. К тому же каждый из четырех плачей во много раз короче плача Ярославны, использует один какой-либо образ его, часто добавляя к нему стилистические обороты из других отрывков "Слова...".
В первом случае большой плач Ярославны предшествует бегству Игоря. Природа как бы откликается на плач Ярославны и помогает Игорю бежать. Сам бог указывает ему путь в Русскую землю смерчами, идущими от моря.
Плач же русских жен вставлен в общую картину страданий Русской земли в целом. Ни тот, ни другой плач не повторяют друг друга.
Иное в "Задонщине": там плачет Микулина жена Марья, затем непосредственно после неё- Иванова или Тимофеева жена Федосья, за нею - Андреева жена Марья и Михайлова жена Оксенья, после - жены коломенские.
Плачи всех этих жен коротки, в целом они повторяют друг друга и сохраняют из плача Ярославны только обращения к реке (к Дону и к Москве).
Строго связанные в "Слове" с обращением к Днепру обращения Ярославны к солнцу и к ветру в "Задонщине" не отразились. Впечатление от плачей ослаблено "многоголосостью", краткостью их упоминаний и прозаичностью повторений одного и того же.
В "Задонщине" плачи соединены с перечислением вдов убитых. Это, как бы дополнение к списку павших.

В ранешное время было мало слов. Изъяснялись, главным образом, жестами и разными звуками. А полки уже были и ими надо было командовать. У нас же это любят, командовать. Вот и выискался один, Игорем его звали, по отчеству Пафнутьевич. Шибко любил командовать: как было заорёт на всю площадь "Стройся, быдло немытое, мать таку-то"! Шибко его боялись, больно уж грозный он был, глазами сверкал, яко бычина колхозный, да и матькался также, как сейчас школота. Весь простой люд его знал и слагал про его былины. А когда уж Пушкин народился и появился у него талант, тогда сам Бог ему велел написать про Игоря Слово. Вот он и написал, а чего там накулякано, он и сам не понял. Вам и подавно не понять!
Русская земля-она бывает жирная и не очень. На жирной много чего родиться может, а вот на худой нифига, только трава. Христос, когда стал взрослым, пошёл в церкву и долго молился, чтобы в России всегда была жирная земля, а Ирод наоборот, хотел худую. Так в России появилась кое-где иродная природа. Ничего не поделаешь, пришлось Игорю взять свою палку и идти в поход за словом Божьим. Ходил-ходил, так и не нашёл никакого слова, только видел, как по пустыне в Найроби бродит Христос, наверное тоже что-то ищет. Пришёл обратно Игорь в Киевскую Русь и молвил царю-батюшке:" Не гони ты меня, непутёвого, может ещё пригожусь?" Царь говорит:" Иди, руби дрова в лесу, а то китайцы всё вырубят, нам не достанется". И пошёл Игорь со своею дружиною и давай пластать тайгу, токо шшепки полетели. Вот так и стала русская земля с иродной природой! Ваще... Блин... Сам заревел.

Я бы на этот ответ с удовольствием бы послушал академика лихачева. Где там наш начальник транспортного цеха)"