Майский дождь.
Взбитым пухом облако бугрится,
Ворохнулся гром невдалеке.
Дождичек в серебряных копытцах
Радостно процокал по реке.
Пышногривый чудо-жеребёнок
Застоялся зимнею порой.
И размяться выбежал спросонок,
От зари пылая золотой.
Я и сам устал смотреть на зиму
Из сырого тёмного окна
И считать в снегах, летящих мимо,
Пересверки волчьего огня.
Я и сам бы радостно помчался
Мять траву и молодую рожь.
Никогда я так не улыбался,
Как сейчас, на вешний глядя дождь.
Хорошо, ему подставив руки,
Всем живущим счастья пожелать.
Серебром подкованные звуки
Заставляют сердце трепетать.
Колокольчик мая чист и звонок,
Он отлит из трелей соловья.
Пышногривый чудо-жеребёнок
С ржаньем грома выбежал в поля.
Гостья.
День в потёмки убывает,
Прожит он, как мне дано.
И сорока прилетает
Каждый вечер под окно.
Я приветствую соседку,
И зову на кофе в дом.
А она качает ветку,
Балансируя хвостом.
Смотрит хитрым чёрным глазом,
То возьмётся стрекотать.
Видно, хочет для рассказа
Мне сюжетик подсказать.
Грустно мне: зима, простуда…
Согревает лишь одно,
Что стрекочущее чудо
Прилетает под окно.
Берёза и Прекрасная дама.
Берёзы юной нежный шёлк листвы,
Что шелестела на провисших ветках,
Вас поманил к себе и, улыбаясь, вы
Погладили берёсту в чёрных метках.
С рисунками листвы на вашем платье шёлк
Зашелестел, касаясь нежной кожи.
Вы были так во всём с берёзой схожи,
Что соловей распевшийся умолк.
Про песню позабыл, залюбовавшись вами,
И стал свидетелем загадочной игры,
Как вы сплелись ветвями и руками,
Две милые и нежные сестры.
Не обожать вас было невозможно:
Вы были так наивны и чисты.
И ничего в вас не было, что ложно,
Вы были образцами Красоты,
Что отшатнулась от земного мира
С его прогрессом, вечной суетой.
От зависти и пошлости людской
Вас сохраняет пушкинская лира.