«Что ты, с Мишкой? — Ничего! Он у нас смиренный, Лишний шкалик за него Поднесу, почтенный!»: как закончить эту «историю»

Прогнали Топтыгина, недолго он "погенеральствовал")

"Вразумил народ честной
Трифон бородатый
И Топтыгина прогнал
Из саней дубиной…
А смотритель обругал
Ямщика скотиной…"

Шка́лик (от нидерл. schaal «чаша, шкала») — устаревшая российская единица измерения объёма жидкости, а также сосуд такого объёма. Применялась преимущественно для измерения количества вина и водки в кабаках.
1 шкалик = 1⁄200 ведра = 1⁄2 чарки = 61,5 миллилитра

Еще про шкалик есть у того же Некрасова в поэме "Кому на Руси жить хорошо":

"Крестьяне, как заметили,
Что не обидны барину
Якимовы слова,
И сами согласилися
С Якимом: "Слово верное:
Нам подобает пить!
Пьем - значит, силу чувствуем!
Придет печаль великая,
Как перестанем пить!..
Работа не свалила бы,
Беда не одолела бы,
Нас хмель не одолит!
Не так ли?"
-"Да, бог милостив!"

"Ну, выпей с нами чарочку!"

Достали водки, выпили.
Якиму Веретенников
Два ШКАЛИКА поднес."

Песня Ваньки-Встаньки из "Ямы" Куприна:

"Бывало, задавал обеды,
Шампанское лилось рекой,
Теперь же нету корки хлеба,
На ШКАЛИК нету, братец мой.
Бывало, захожу в «Саратов»,
Швейцар бежит ко мне стрелой,
Теперь же гонят все по шее.
На ШКАЛИК дай мне, братец мой".

Медведь по кличке Сганарель есть в "Звере" Лескова:

"Ум и солидность Сганареля сделали то, что описанной потехи, или медвежьей казни, не было уже целые пять лет. В это время Сганарель успел вырасти и сделался большим, матерым медведем, необыкновенной силы, красоты и ловкости. Он отличался круглою, короткою мордою и довольно стройным сложением, благодаря которому напоминал более колоссального грифона или пуделя, чем медведя. Зад у него был суховат и покрыт невысокою лоснящеюся шерстью, но плечи и загорбок были сильно развиты и покрыты длинною и мохнатою растительностью. Умен Сганарель был тоже как пудель и знал некоторые замечательные для зверя его породы приемы: он, например, отлично и легко ходил на двух задних лапах, подвигаясь вперед передом и задом, умел бить в барабан, маршировал с большою палкою, раскрашенною в виде ружья, а также охотно и даже с большим удовольствием таскал с мужиками самые тяжелые кули на мельницу и с своеобразным шиком пресмешно надевал себе на голову высокую мужичью островерхую шляпу с павлиным пером или с соломенным пучком вроде султана."

В "Дубровском" Пушкина тоже есть "помещичий" медведь:

"Прогладавшегося медведя запрут бывало в пустой комнате, привязав его
веревкою за кольцо, ввинченное в стену. Веревка была длиною почти во всю
комнату, так что один только противуположный угол мог быть безопасным от
нападения страшного зверя. Приводили обыкновенно новичка к дверям этой
комнаты, нечаянно вталкивали его к медведю, двери запирались, и несчастную
жертву оставляли наедине с косматым пустынником. Бедный гость, с оборванной
полою и до крови оцарапанный, скоро отыскивал безопасный угол, но принужден
был иногда целых три часа стоять прижавшись к стене, и видеть, как
разъяренный зверь в двух шагах от него ревел, прыгал, становился на дыбы,
рвался и силился до него дотянуться. Таковы были благородные увеселения
русского барина!"