Темные аллеи Бунин

Рассказ начинается в ненастный осенний день, когда грязный тарантас подъехал
к длинной избе, в одной половине которой размещалась почтовая станция, а в
другой- постоялый двор.
В кузове тарантаса сидел Николай Алексеевич.
Он зашёл на половину, где размещался постоялый двор. Вышедшая навстречу
хозяйка назвала Николая Алексеевича по имени, и тот узнал в ней Надежду,
свою бывшую любовь, с которой не виделся тридцать лет.

Заканчивается рассказ прощанием. Надежда поцеловала Николаю Алексеевичу руку, а он поцеловал руку у неё. В дороге он со стыдом вспоминал это и стыдился своего стыда.
Николай Алексеевич понял, что время романа с Надеждой было лучшим в его
жизни:" кругом шиповник алый цвёл, стояли тёмных лип аллеи…".
Он попытался представить, что Надежда - не хозяйка постоялого двора, а его
жена, хозяйка его петербургского дома, мать его детей и, закрыв глаза, покачал головой.

Первый абзац:

В холодное осеннее ненастье, на одной из больших тульских дорог, залитой дождями и изрезанной многими черными колеями, к длинной избе, в одной связи которой была казенная почтовая станция, а в другой частная горница, где можно было отдохнуть или переночевать, пообедать или спросить самовар, подкатил закиданный грязью тарантас с полуподнятым верхом, тройка довольно простых лошадей с подвязанными от слякоти хвостами. На козлах тарантаса сидел крепкий мужик в туго подпоясанном армяке, серьезный и темноликий, с редкой смоляной бородой, похожий на старинного разбойника, а в тарантасе стройный старик-военный в большом картузе и в николаевской серой шинели с бобровым стоячим воротником, еще чернобровый, но с белыми усами, которые соединялись с такими же бакенбардами; подбородок у него был пробрит и вся наружность имела то сходство с Александром II, которое столь распространено было среди военных в пору его царствования; взгляд был тоже вопрошающий, строгий и вместе с тем усталый.

Последний абзац:

«Да, пеняй на себя. Да, конечно, лучшие минуты. И не лучшие, а истинно волшебные! „Кругом шиповник алый цвел, стояли темных лип аллеи... “ Но, боже мой, что же было бы дальше? Что, если бы я не бросил ее? Какой вздор! Эта самая Надежда не содержательница постоялой горницы, а моя жена, хозяйка моего петербургского дома, мать моих детей?» И, закрывая глаза, качал головой.

Читать: https://ilibrary.ru/text/1021/p.1/index.html