Что-то вдруг вспомнилась песня, которую пела еще в 5 классе

Это было не помню когда.
Человек пас на поле стада,
Зверя дикого, птицу бил,
Сеял хлеб и рыбу ловил.
Он поблизости жил от воды,
Собирал лесные плоды
И одежду из шкур носил,
Свой костер ни на миг не гасил,
И когда сидел у огня
После долгого трудного дня,
То всегда напевал одно:
“Онна-но! Онна-но! Онна-но! ”
Шел однажды он вдоль реки,
У которой росли тростники,
И прямой тростниковый побег
В руки бережно взял человек.
Он тростинку держал в руках –
Вольный ветер свистел в тростниках,
Он поймал ветра свист на лету
И тростинку поднес ко рту…
А потом сидел у огня
После долгого трудного дня
И играл на тростинке одно:
“Онна-но! Онна-но! Онна-но! ”
Шел он как-то за зверем на луг,
Нес в руке крутосогнутый лук,
И направлена в зверя была
Остроточенная стрела.
Отпустил человек тетиву-
Мертвый зверь упал на траву,
Было слышно, как пела едва,
Чуть звенела в тиши тетива.
А потом сидел у огня
После долгого трудного дня
И звенел тетивою одно:
“Онна-но! Онна-но! Онна-но! ”
Шел он лесом сквозь бурелом.
В ствол поваленный с круглым дуплом
Человек застучал что есть сил-
Гул рокочущий тьму огласил.
И тогда человек у бревна
Середину прожег до дна,
И прикрыл пустоту ствола
Он упругою кожей вола,
А потом сидел у огня
После долгого трудного дня
И стучал в барабан свой одно:
“Онна-но! Онна-но! Онна-но! ”
Проходил за веком век,
И могучим стал человек:
Он построил себе города,
Ему небо, земля и вода
Покорились, он к солнцу взлетел, -
Но всегда, среди всех трудных дел
Слышал пение струнных своих,
И ударных своих, и своих духовых, -
Песню ветра, воды и огня,
Песню ночи и песню дня, -
Эй, все вместе споем заодно:
“Онна-но! Онна-но! Онна-но! "