М. И. Глинка Вальс фантазия о чём рассказывает эта музыка пожалуйста помогите

Вальс вдохновлен образом Екатерины Ермолаевны Керн в обстановке бала.
Ей Глинка и посвятил свое сочинение.
*
"Первое впечатление от знакомства с Вальсом-фантазией - чувство необычайного аристократизма. Все очень выразительно, ярко, но не преувеличено и не утрировано. Музыка возвышает слушателя, а не низводится до его уровня. Средства для достижения этой цели отобраны с исключительным вкусом и мастерством. Все свидетельствует о внутреннем благородстве и лишено вульгарной броскости. Мужское начало (духовые инструменты) и женское (струнные) в музыке Вальса то чередуются, то соединяются; порой в основную лирическую тему струнных вплетаются реплики духовых, и мы ощущаем не просто чередование эпизодов, но некую драматическую коллизию. Интонации «вопросов» и «ответов» делают музыку необычайно выразительной, говорящей.
Это впечатление укрепляется от более полного знакомства с замыслом самого композитора: «…никакого расчета на виртуозность (кою решительно не терплю), ни на огромные массы оркестра». Глинка.
Слова его относились собственно к инструментовке, несравненным мастером которой он был. И здесь это мастерство проявилось во всем блеске". /Александр Майкапар/
http://www.belcanto.ru/sm_glinka_waltz.html
htt p://files.school-collection.edu.ru/dlrstore/fdff9d85-dc5f-50e7-1444-06ea4541b648/Glinka_Vals-Fantasia.htm

Никто не знает, кроме самого Глинки.
Не верьте херне.

В музыке невозможно передавать сюжеты, имена, понятия (любовь. добро, зло и проч.). Там есть чувства, настроения и эмоции. Если вы распишете партитуру чувств и сделаете анализ драматургии, то сделаете выводы самостоятельно, и это будет намного интереснее интернет-информации.

подробнее

буквально 7 предложений панописали на страниц 10

История создания «Вальса-фантазии» весьма симптоматична: молодой Глинка познакомился с очаровательной девушкой, воспитанницей Смольного института Екатериной Керн, дочерью легендарной Анны Керн, которой посвящено стихотворение «Я помню чудное мгновенье» . И, как будто следуя по стопам великого поэта, Глинка создал собственное «чудное мгновенье» , Вальс-фантазию для фортепиано, впоследствии им же самим оркестрованную. Не случайно тема любви ассоциировалась у Глинки с вальсом: балы были главным местом любовных свиданий, и надежда на счастье и угроза разлуки будто витали в бальных залах. На балу произошло решающее объяснение Онегина и Ленского, на балу Онегин вновь встретил Татьяну, и на балах зарождалась любовь Наташи и Андрея Болконского, Анны Карениной и Вронского.

Вальс-фантазия, как и указано в названии, это больше чем вальс и больше чем танец. Это фантазия о любви, лирическая поэма. В основной теме вальса борются два начала, две возможности. Первая – возможность утраты, связанная с минором, ниспадающим характером мелодии, ее надломленной меланхолией. Вторая возможность – явная полетность, воздушность, изысканность мелодического рисунка, которая ассоциируется с образом сильфиды, нездешнего сказочного существа, обещающего неземное блаженство. Музыка «Вальса-фантазии» как бы колеблется между полюсом надежды и полюсом печали. Порой она скользит и порхает, поражая изяществом пируэтов и ажурностью линий. Иногда же она словно вздыбливается, сжимается и становится похожа на страдальческую, исполненную тоски музыку Чайковского, как будто предвещая ее боль и меланхолию. И тема печали побеждает, грозный вихрь уносит музыку «Вальса-фантазии» , оставляя надежды несбывшимися и сердце разбитым. Парадоксальным образом, сама хрупкость, ломкость, неземная утонченность «сильфиды» должна была пасть под натиском судьбы: любовь столь прекрасная, столь далекая от всего земного, могла лишь нанести сердечную рану, но расцвести она не могла.

И верно, была ли в русском искусстве счастливая любовь? Хрупкие и прекрасные тургеневские девушки уходили в монастырь или хоронили своих любимых, герои Достоевского горели роковой страстью лишь себе и другим на горе, и милые чеховские интеллигенты тщетно боролись с повседневной рутиной, что не давала им любить. Да и самому Пушкину его любовь принесла гибель, а Глинке – глубокое разочарование. И не был ли «Вальс-фантазия» предчувствием и одновременно приговором сердечным порывам русского человека, чувства которого были слишком нежны, а мечтания восторженны, чтобы стать явью? Удивительно, но в музыке, написанной в пушкинский век, уже звучит чеховская ностальгия и будто мелькают хрупкие силуэты Борисова-Мусатова.

.

да