Идущий по лезвию тротуара
В ночь на день возвращения
Материал для кривого лекала
Смотрящий в лица презрения…
Они наступали на скользкие тени
Его беспристрастных шагов-
Бесцельно приросшие в землю
Товарищи бедных фронтов.
Слепой и с верой что это болото
В убитый Садом Не затянет тебя
Прежде чем идущий с охоты
Достигнет рукой нового дня.
с верой что будет когда-то оно
отражать свет небес невинных
и изливаясь в прогнившее дно
сожалеть о чьих-то крыльях.
где нет горизонта, нет этой черты,
нет мотива сжирать чье-то бытие
где не нажмут на курок-нет руки
взмахом стрелять в тело твое.
Идущий стать выше своей тени
Вырезан из песчаной породы
Потребностью плоти расстрелян
За то, что дышал кислородом.
От него останется лишь мел
Очертание тела на асфальте
Руки
взывающей к небу
Просящей немного воды
Которая смоет
Последнее слово
След-
достоверность этой руки.
В жизни всякое случается. Разные люди принимают разные решения. Он чётко для себя определил, что жить ему больше нет смысла. В этом он был непреклонен, и ничто не смогло бы переубедить его. Он где-то читал, что смерть – самый простой выход из любой ситуации. Однако даже суицид не несёт в себе простоты. Как уйти из жизни? Вот оно – настоящее распутье. Город шумел своей привычной жизнью, а он стоял на крыше старенькой десятиэтажки блочно-монолитного типа и внизу, на тёмном свеженьком асфальте, видел своё тело с перекосившимися конечностями и хлещущей откуда-то из головы кровью, в лужице которой игриво отражались солнечные лучи. В подъезде, на лестничной клетке, отчаянно билась о стекло муха, не то чтобы пытающаяся куда-то вырваться, а борющаяся за своё право лететь, куда глаза глядят. Он смотрел на грязные, местами обожжённые перила и видел уплотнённую позитивно-оранжевую верёвку, неумело, но туго привязанную к ним в самой высокой точке. Он видел красный след на своей шее от этой верёвки, чувствовал запах испражнений и слышал, как живо и ритмично о бетонную лестницу разбиваются капельки мочи. Мальчишки, игнорируя лестничный переход, задорно смеясь и толкая друг друга, перескакивали через железнодорожные пути, направляясь к противоположной платформе. Он сидел где-то в центре знакомой станции и смотрел, как отчаянно гудящая электричка разрывает его тело на куски, разбрасывая их в стороны. Он любовался алеющей жидкостью на рельсах и думал о том, что рубины и гранаты смотрятся куда лучше в огранке из серебра или белого золота. Зеркало в ванной комнате запотело, и уже виднелись потёки. Он смотрел на порезы вдоль предплечий, из которых обильно выделялась кровь. Он видел, как она мгновенно растворялась в горячей воде, оставляя разнообразные узоры и делая цвет воды всё более насыщенным. Было душно и пахло железом. Бледно-жёлтая ткань тюля, затрагиваемая сквозняком, грациозно вытанцовывала пируэты. Он сидел на протёртой софе и смотрел на пустую баночку из-под снотворного, лениво катающуюся из стороны в сторону по неровному полу. Он видел себя и, кажется, какой-то глупый сон про решения и распутья.
служи хорошо.. . и тебе в награду дадут зад поцеловать
жаль тебя дитя! пока ты не захочешь жить в свете никто тебя из норы не вытащит!
