Существует ещё одна легенда, связанная с Ниагарским водопадом, о Деве Тумана, якобы из фольклора индейцев племени ирокезов, живших когда-то в тех местах. В качестве Девы Тумана ежегодно выбирали красивейшую девушку племени и приносили ее в жертву богу Маниту, жившему, как верили индейцы, в пучине водопада . Девушку одевали в самые лучшие одежды, помещали в специальную пирогу, которую опускали на воду без весел выше водопада . И говорят, девушка шла на верную гибель без тени страха - так велика сила внушения. В экстазе Дева верила, что отправляется навстречу божеству. Однажды выбор пал на дочь вождя. Нe в силах вынести разлуки с любимой дочерью, он последовал за ней. Говорят, что, лишившись лучшего вождя, племя в дальнейшем отказалось от варварского обычая.. .
Ниагара, как и любой другой водопад, выглядит по-разному в зависимости не только от времени суток, но и от времени года. Весной и летом кипящий белый занавес оттеняется сочной зеленью, осенью - багряными красками. Зимой замерзают только края реки. Грозная картина на Ниагарском водопаде развертываете ранней весной, во время ледохода. Громадные льдины, как айсберги, с грохотом и гулом разбиваются вдребезги и исчезают в пучине
В 1833 году двадцатитрехлетняя Гарриет Бичер, побывав на Ниагаре, написала: «Я чувствовала себя так, будто меня унесли воды. Это была бы прекрасная смерть. В ней совершенно не было страха. Я чувствовала, как скала дрожит подо мной, с какой-то радостью. Это так завораживало, что я бы понеслась вместе со скалой, если бы ее сорвало... » К счастью для американских рабов, Гарриет не унесло. Она вернулась на Ниагару через десять лет, уже как Гарриет Бичер-Стоу, собирать материал для «Хижины дяди Тома» у подлинного «дяди Тома» — преподобного Джосайи Хенсона, который тайком переправлял беглых рабов через Ниагару в Канаду.. . Уолт Уитмен, побывавший на водопаде в 1848 году, написал: «Сели в вагон и приехали к Ниагаре: спустился под водопад, видел водоворот и все другие достопримечательности» , — слабовато для крупнейшего американского поэта своего времени. Он, видимо, это понял сам, ибо спустя 30 лет вернулся туда и попробовал описать увиденное снова. Чарлз Диккенс вначале был так ошеломлен картиной водопада, что даже не мог оценить все величие сцены, развернувшейся перед ним. Потом он пришел в себя и пробыл у водопада десять дней, погрузившись в раздумья и сосредоточенно работая.
А соотечественник Диккенса, утонченный Оскар Уайльд, написал о Ниагаре лишь следующее: «Это просто огромное ненужное количество воды, текущей не в ту сторону и падающей с совершенно никчемной скалы. Чудо было бы, если бы вода не падала! »
Писатель Энтони Троллоп назвал водопад «более изящным, чем башня Джотто, более благородным, чем Аполлон» и добавил, что «в сравнении с ним альпийские пики не столь поражают своим уединением, а долины Голубых гор на Ямайке — своей зеленью» . Зато зарубежный корреспондент лондонской «Тайме» , прославившийся своими репортажами о Крымской кампании, Уильям Ховард Рассел, лишь пожаловался на то, что у Ниагары негде было выпить (дело было зимой, все гостиницы были закрыты),...
