Сочинение- продолжение романа "Дубровский" сочинение не огромное

ДЕД (87 лет): Что-то ты, пчелка, совсем невеселая нынче? С домашним заданием что-то не ладится?

ВНУЧКА (11 лет): Я просто в шоке сегодня, дедушка. Нам задали написать продолжение *Дубровского*. Дикость какая-то.

ДЕД: Глянула о том в Инете?

ВНУЧКА: Там, дедушка, и ловить нечего. Там только черновики Пушкина все цитируют. Якобы в продолжение этой истории. Всего лишь несколько слов.

ДЕД: Какие такие слова?

ВНУЧКА: Типо того:

– Жизнь Марьи Кирилловны – Смерть Князя Верейского – Вдова.
– Англичанин – Игроки.
– Свидание – Полицмейстер – Развязка.

И что из этого можно выжать? Хотя бы из *Жизни Марьи Кирилловны*.

ДЕД: Да это проще пареной репы, пчелка. Так как дальнейшая жизнь Маши наверняка складывалась по схеме: *Но я другому отдана; Я буду век ему верна*. То есть, любовь ею была принесена в жертву семье и свету.

ВНУЧКА: А *Смерть Князя Верейского*?

ДЕД: В *разбойничьих* романах, пчелка, главные герои своей смертью не умирают. Поэтому князь обязательно должен был погибнуть. Причем, скорее всего, именно на дуэли, как это нередко тогда и случалось.

ВНУЧКА: Отсюда и *Вдова*?

ДЕД: Да, но для Пушкина был важен, даже не сам факт вдовства Маши. Главное здесь заключалось в поведении молодой вдовы. Как скоро она забудет убитого мужа? Как скоро вернется к светским забавам? Как долго будет еще носить траур?

ВНУЧКА: А *Англичанин*?

ДЕД: Это, пчелка, обычный сюжетный прием в авантюрных романах. Когда главный герой возвращается на авансцену уже под другой личиной. То есть, Владимир Дубровский однажды здесь должен был превратиться в какого-нибудь сэра Генри, а его верный Архип – в Бэрримора.

ВНУЧКА: И как ко всему этому приплюсовать *Игроки*?

ДЕД: А это еще один расхожий сюжетный прием в авантюрных романах. *Игра* здесь – это просто аналог пари, которое сэр Генри должен был заключить с кем-то из приятелей. Типо того, сумеет ли он соблазнить, носящую траур по мужу, княгиню.

ВНУЧКА: А следом появляется и *Свидание*?

ДЕД: Ну, да, но Свидание – с большой буквы, пчелка. Так как оно состоялось в родовой усыпальнице князей Верейских. Где незадолго до того вдовою был воздвигнут каменный памятник мужу.

И в ходе того Свидания сэр Генри признается Маше, что это именно он убил на дуэли ее мужа. А, кроме того, он еще признается, что никакой он не англичанин, а давний ее ухажер Володя Дубровский. И, наконец, он объявляет вдове, что любит ее еще сильнее, чем прежде.

И Марья Кирилловна ему уступает …. Дарит ему поцелуй ….

ВНУЧКА: И тут появляется полиция? В смысле, *Полицмейстер*?

ДЕД: Ну, нет, пчелка. *Полицмейстер* здесь – это тот самый надгробный каменный истукан на могиле князя Верейского. Изваянный в форме какого-то полицейского чиновника. Возможно, по должности, занимаемой князем при жизни.

Вот этот-то монумент и становится как бы негласным свидетелем поцелуйного *грехопадения* Марьи Кирилловны.

ВНУЧКА: И, наконец, *Развязка*?

ДЕД: Тут, пчелка, у Пушкина могли быть различные варианты развязки. Но, скорее всего, Владимир Дубровский, поймав кураж, просто обязан был отпустить какую-то колкость в адрес статуи. Типа того, что, не обессудь, уж, браток, пожалуйста ….

А статуя князя Верейского ему вдруг в ответ и сказанула: *Да, ладно …. Простим друг другу обиды …*. И протянула ему руку как бы для примирения.

Владимир и обменялся рукопожатием с ней. И сразу же понял, что поступил крайне опрометчиво. Что не резон ему было тягаться а армреслинге с каменной статуей.

А посему, теряя сознание, он прошептал:

*Оставь меня, пусти – пусти мне руку …
Я гибну – кончено – о Леди Маша! *.

После чего все трое проваливаются ….

ВНУЧКА: Круто, дед. Я думаю, наша училка от этого *продолжения* чисто в осадок выпадет. Потому, что ее тоже зовут Марья Кирилловна. А нашего директора школы, кстати, – Владимир Андреевич.

Всмысле, продолжить книгу?