Какая существует легенда о рождение Н. В. Гоголя

В каких семьях рождаются гении? С одной стороны, можно сказать, что родители Гоголя были вполне обычные люди – добрые, набожные, в меру образованные, любили друг друга и жили в мире и согласии. А с другой стороны, они были совершенно необыкновенные люди! Поэтому подробный рассказ о жизни Николая Васильевича мы должны начать издалека, задолго до его рождения.

В. А. Гоголь-Яновский, отец писателя
Итак, Василий Афанасьевич Гоголь-Яновский, отец писателя, происходил из старинного украинского рода. Один из его предков, Остап Гоголь, прославился как казачий атаман. Прадед и дед Н. В. Гоголя были священниками, поэтому Василий Афанасьевич, согласно семейной традиции, обучался в Полтавской семинарии, однако затем выбрал мирскую карьеру. Проработав некоторое время по почтовому ведомству, он вышел в отставку коллежским асессором и удалился в имение в Васильевке, чтобы помогать родителям вести хозяйство. По складу характеру он был необычайно мечтательным и, видимо, несколько сентиментальным. Всюду в саду он обустраивал маленькие беседки, шалашики, аллеи в парке носили поэтические названия. Особенным покровительством Василия Афанасьевича пользовались птицы. Так, стирать бельё в пруду крестьянам было запрещено, так как шум колотушек, которыми это самое бельё отбивали, мог потревожить голубей и соловьёв. Сам же барин писал стихи и пьесы, любил читать и знал латынь.
Совершенно невероятной кажется нам сейчас история женитьбы Василия Афанасьевича. Однажды, будучи тринадцатилетним подростком, он во сне увидел Матерь Божию. Она указала ему на маленькую незнакомую девочку, игравшую возле него и сказала: «Ты женишься на ней, вот твоя избранница» . А через некоторое время Василий Афанасьевич с родителями отправился в гости в соседнее имение и там увидел семимесячную девочку на руках кормилицы, дочку помещиков Косьяровских. И сразу понял, что это и есть та самая девочка из его сна! Мария Ивановна воспитывалась у тётки, как раз в соседнем имении, и все эти годы Василий Афанасьевич наведывался к ней в гости, играл с ней в куклы, строил карточные домики, чем, конечно, очень удивлял тётушку.

М. И. Гоголь-Яновская, мать писателя

А как в старину умели ухаживать! Однажды четырнадцатилетняя Мария Ивановна прогуливалась с няньками по берегу реки, как вдруг услышала божественные звуки музыки, доносившиеся с противоположного берега, где как раз и располагалось соседское имение. Музыка сопровождала её на протяжение всей прогулки. Пора было признаваться в любви и делать предложение! Но юная барышня была скорее удивлена и напугана, чем польщена. Она лишь сказала, что любит Василия Афанасьевича, как любит она и весь окружающий мир, и, как и полагается в подобных ситуациях, стремительно выбежала из комнаты. Несчастный влюблённый поделился своим горем с тётушкой, и та как женщина мудрая, взялась всё уладить.
Вскоре сыграли свадьбу, однако из-за крайней молодости невесты, молодым не позволили жить вместе. Однако они так тосковали друг без друга, что через месяц родители сжалились – Мария Ивановна переехала к мужу. Свёкр и свекровь встретили её, как родную.
Как же жили молодые? Да, наверное, примерно так, как позже опишет Николай Васильевич в «Старосветских помещиках» - особенно нигде не бывали, старались не расставаться даже на несколько часов, вмести читали, объезжали угодия. Мария Ивановна признавалась, что никогда не бывала ни на балах, ни на иных шумных собраниях. Муж не хотел, чтобы юная супруга получала уж слишком хорошее образование, ведь сам он никаких иностранных языков не знал. Зато ей в совершенстве пришлось изучить сложную науку ведения хозяйства. Как командовать прислугой, варить варенья, делать соленья, содержать в порядке дом и сад? Попробуйте-ка! У Марии Ивановны получалось отлично.
И вот 20 марта 1809 года в семье наконец родился долгожданный первенец, названный Николаем в честь Николая Чудотворца – Николай Васильевич Гоголь.

Тайна исчезновения черепа Гоголя (Вариант 2)

У Николая Васильевича Гоголя с 1839 года начинается прогрессирующее душевное и физическое расстройство здоровья. В возрасте 30 лет, находясь в Риме, Гоголь заболел малярией, и, судя по последствиям, болезнь нанесла поражение мозгу писателя. Начали случаться припадки и обмороки, что характерно для малярийного энцефалита. В 1845 году Гоголь пишет: "Тело мое дошло до страшных охлаждеваний: ни днем, ни ночью я ничем не мог согреться. Лицо мое все пожелтело, а руки распухли и почернели и были ничем не согреваемый лед, так что прикосновение их ко мне пугало меня самого".

Между прочим, именно в конце 1845 года Гоголь впервые сжег рукопись нескольких глав второго тома "Мертвых душ". Было много слухов и о "религиозном помешательстве" Гоголя, хотя в истинном понимании он не был глубоко верующим человеком, тем более аскетом в жизни. Болезнь подтолкнула писателя к религиозным размышлениям, а окружение, в котором он оказался, усиливало и поддерживало их. Правда, под влиянием матери у Гоголя с детства укоренился в сознании страх перед адом и страшным судом, страх перед "загробной жизнью" (достаточно вспомнить мистику его повести "Вий"). Да, мать Гоголя, Мария Ивановна, была вследствие своей тяжелой судьбы набожной женщиной с мистическим характером. Она рано осталась сиротой и вышла замуж в 14 лет за 27-летнего Василия Афанасьевича Гоголя-Яновского. Из шести их сыновей выжил только один Николай. Он был первенцем, и мать обожала своего Никошу, названного ею в честь святого Николая Диканьского, старалась дать ему религиозное воспитание. Однако Гоголь позднее писал: "...Я крестился потому, что видел, что все крестятся".

Даже побывав в Иерусалиме в феврале 1848 года, Гоголь не почувствовал ни покоя, ни радости, ни бодрости чувств, а только, по его словам, "бесчувственность, черствость и деревянность". Он становится замкнутым, странным в общении, капризным и неопрятным в одежде. Даже любимой матери Гоголь после 1839 года пишет все реже и сухо, а приехав в родной дом в 1848 году, он отнесся к сестрам холодно и равнодушно, хотя раньше нежно их опекал.

Когда умерла его сестра Мария, Гоголь даже написал такие строки своей матери: "Счастлив еще бывает тот, которому Бог пошлет какое-нибудь страшное несчастье и несчастием заставит пробудиться и оглянуться на себя".

Душевный кризис привел Гоголя к публикации в 1847 году книги "Выбранные места из переписки с друзьями", которая идеями религиозного покаяния вызвала резкий отпор передового русского общества и даже славянофилов и церковников (за крамольную гордыню автора) . Фанатик-священник Матвей Константиновский, под влиянием которого оказывается Гоголь до самой своей смерти, усиленно "подсказывает" писателю мысль об отказе от всякой писательской деятельности и вносит в душу Гоголя ужасное смятение, ведь он не представляет своей жизни без литературного труда. Однако цель всей моей статьи другая, поэтому пора подвести итог всему вышесказанному, ибо заболеть может каждый из нас.

Находясь в душевном и телесном расстройстве, к тому же изнуренный длительным постом, Гоголь за девять дней до кончины вторично сжигает часть глав второго тома "Мертвых душ", поскольку продолжение этого произведения временами кажется ему не божественным откровением, а дьявольским наваждением. Страх перед адом, загробными мучениями и страшным судом ускорил его смерть, к которой он, собственно говоря, и готовился в последние недели жизни.

За несколько дней до кончины Гоголя хозяин дома, где он находился, граф Толстой, радостно сообщил писателю, лежавшему в постели, что затерявшаяся в доме икона Божьей матери неожиданно нашлась. А Гоголь раздраженно ответил: "Можно ли рассуждать об этих вещах, когда я готовлюсь к такой страшной минуте! "

А теперь - легенда.

Нередкие обмороки, особенно продолжительные, вызвали у Гоголя в его болезненном сознании страх быть принятым за умершего и оказаться заживо погребенным.

Первая глава "Выбранных мест из переписки с друзья