Этот вопрос, скорее всего, адресован женщинам. Ну, да, ладно …. Внучка чего-нибудь добавит ….
А вообще-то премьера фильма " Серенада солнечной долины" (Sun Valley Serenade) состоялась в США в 1941-м году. Когда мои будущие родители еще даже не были знакомы. И в небесной канцелярии о моем будущем существовании никто еще не задумывался.
В СССР же премьера фильма состоялась тремя годами позже. Но и тогда это меня тоже не коснулось. Ибо меня и в проекте еще не существовало. Кстати, поисковик мой именует тот фильм трофейным. Что весьма странновато как-то.
И потом я долго еще не пересекался с этим фильмом. Ни в детском саду, ни в школе. По причине своего малолетства. Да и сам фильм куда-то надолго пропал с экранов.
Только в 1961-м году он был повторно выпущен в кинопрокат. Тиражом аж в 684 копии. Одна из которых вскоре и докатилась до городка, где я тогда жил. Учась, кажется, в восьмом еще классе. И где было всего-то лишь два кинотеатра: зимний (обычный) и летний (в парке) .
Вот в летний кинотеатр мы и подались тогда всем классом. Смотреть этот фильм. Как только в него перекочевала копия из основного кинотеатра. Порядком, кстати, уже затертая.
А в зрительном зале мы рассаживались как бы стихийно, но все же не очень случайно. И потому моею соседкой – справа от меня – оказалась моя же соседка по парте. Красивая, умная девочка. Хорошистка, как тогда говорили. Чуток повыше меня. Самую малость.
Фильм тот, конечно, был супер. И Соня Хени в нем была хороша, и музыка Гарри Уоррена, и оркестр Глена Миллера, и Текс Бенеке – особенно. Тот самый, что исполнял знаменитую Чу-Чу (Chattanooga Choo Choo). Классный фильм. И смотрелся запоем.
Я, помнится, так увлекся, что не сразу почувствовал, как рука девочки легла на мою руку, примостившуюся на сдвоенных подлокотниках наших стульев-кресел. Причем произошло это, кажется, именно в тот момент, когда Текс Бенеке отложил в сторону свой саксофон и начал насвистывать мелодию.
И после окончания той песни ее рука не вернулась на собственные коленки. Продолжая покоиться на моей руке. Где и оставалась до самого конца фильма. Надо ли говорить, как тогда колотилось мое сердце о ребра? Жутко оно колотилось.
Впрочем, тот киношный порыв не имел у нас продолжения. Он как бы опередил свое – не наступившее еще для нас – время. И не с подачи ли той музыки Глена Миллера это случилось?
Тем более, что моя соседка вскоре вообще потерялась. Родители ее переехали в другой город, ну, и она вместе с ними. Девочки из нашего класса какое-то время еще переписывались с нею, но недолго.
И вот прошло года два. И как-то я получил по почте бандероль. Без обратного адреса. Неизвестно от кого.
Я вскрыл пакет и нашел в нем, как тогда говорили, "пластинку на ребрах". То есть, самопальную пластинку, со звуковыми дорожками на рентгеновском снимке. Сработанную где-то неведомыми умельцами.
Я сунул тот диск в радиолу и услышал …. Да, ту самую Chattanooga Choo Choo в исполнении Текса Бенеке и оркестра Глена Миллера. И догадался: это та девочка записала мне ее в какой-то шарашкиной студии. И прислала. На память. Через два года, блин, ….
Поэтому, да, я хотел бы построить Дом в Солнечной долине.
И чтобы этот дом был летним кинотеатром. И чтобы снова я там оказался вместе со своим классом. И чтобы та девочка снова была моей соседкой. И чтобы рука ее снова легла на мою руку. Хоть на одну минуту …. Хоть на мгновение ….
А потом уж хоть трава не расти ….
За ваше здоровье ….
Я допечатала дедушкин ответ и стала вспоминать. Перебрала в памяти всех своих одноклассников. С кем когда-то в кино вместе ходила. И вспомнила один похожий случай.
Только я тому мальчику руку во время сеанса никуда не ложила. Это он мне свою руку положил. На коленку. Я и не сдержалась. У него синяк под глазом потом целую неделю светился.
Пошлю-ка ему сейчас пару смайликов по электронной почте ….
Пусть задумается …. С чего бы, мол, это …?