Что общего между классицизмом и романтизмом в живописи?

В природе как классицизма, так и романтизма лежит одна и та же сущностная константа - преображение действительности, приоритет воображения. Поэтому, по сути, аристотелевский принцип подражания природе не соответствует двум названным художественным методологиям. Воображение искажает реальный образ, в то время как подражание, мимесис, требует следования природе. Классицизм весьма избирательно относился к проблеме подражания, ибо придерживался только "изящной" природы. Романтизм допускал свободу воображения. Его теория как будто шла дальше классицизма в пренебрежении реальностью, отдавая предпочтение фантазии. Но это - в теории. Художественная практика романтизма приближалась к натуре решительнее классицизма, пребывая тем не менее в уверенности о необходимости ее преобразования. Ван Гог картины и биография великого художника-пейзажиста Ван Гога. Фактическая разность структур двух направлений не исключала общности их преобразовательных принципов. Это обстоятельство очень важно, ибо на следующем витке развития, когда искусство начала XX века обратилось к классицизму и романтизму как источнику творчества, названная общность принципов сближала новое явление со структурой романтизма, даже если оно апеллировало к классицизму.

Чтобы убедиться в методологической общности творчества художников первой половины XIX века, приведем высказывания по этому поводу наиболее авторитетных представителей эстетики классицизма и романтизма. Сначала обратимся к классицисту Алексею Мерзлякову: "... из всех способностей души, действующих в творениях вкуса, нет ни одной важнее, привлекательнее, обольстительнее воображения!". И более подробно о том, "что называется воображением творческим, сим неотъемлемым достоянием великих гениев, которые из собранных отдельных частей в природе составляют свое новое, совершеннейшее, нежели природа".

Петр Георгиевский: "... нельзя сомневаться в участии, каковое принимает воображение даже в одном наслаждении предметом изящным;... чувство изящного требует другого воображения, в полном смысле свободного, которое не было бы подавляемо ни одним чувством нравственным, ни одним рассудком, ни одним чувством набожным". Василий Перевощиков: "Воображение есть способность представлять предметы, чувствам неподверженные. Я говорю неподверженные, а не отсутствующие, как многие определяют его; ибо мы воображаем и такие предметы, которых нет в природе, которых совсем невозможно замечать чувствами".

Мало чем отличаются от классицистов теоретики романтизма. Один из них, Иван Кронеберг, профессор Харьковского университета, достаточно точно формулировал способность искусства к преображению природных явлений и предметов: "Творческая сила поэта и художника состоит в способности бесконечного и способности конечного; из первой проистекают идеи; вторая есть фантазия-Воображение и фантазия содержатся как проза и поэзия; воображение повторяет части, фантазия творит целое и в жизни уже являет космическую свою силу".

Классицизм стянут регламентом. Романтизм постоянно делает попытки обрести свободу волеизъявления. Картины Васнецова, русского пейзажиста, рисовавшего картины Русского Севера, Урала и Москвы. Но в обоих случаях основу творчества составляет воображение. Оно разное. Приукрашивание природы на основе строгого рацио в классицизме. Предельная эмоциональная свобода в романтизме. В начале XIX века классицизм исповедовал, если можно так сказать, нормативное преображение. Искусство воплощало гражданственный, героический идеал в образе, принимающем характер стереотипа. Таковы пейзажи Федора Матвеева, в которых неотступно просматривается тема мироздания или величие сокрушенных временем былых культур. Они пронизаны торжественным монументальным пафосом.