О чем вы думаете, разглядывая портреты?

Вау ….

Опять меня разбудили ….

А так прекрасно спалось мне в моем любимом местечке – у гипоталамуса. Пока меня – "Депиляцию мыслей" – не разбудили чьи-то мысли. И, как обычно, во сне – на самом интересном месте ….

С того теперь и приходится просеивать эти самые мысли: какие-то – просто выбрасывать в мусорную корзинку, какие-то – выпускать на волю, а какие-то и – выжигать каленым железом ….

Кстати, чьи это мысли меня сейчас разбудили?

Ну, как всегда, – пол мужской, возраст – за-ренуаровский, но еще – до-шагаловский. К функциональности своих сперматозоидов предельно индифферентен. Увлечение одно – зеленым змием.

Кстати, что он тут хотел написать?

Ага …, вот оно …. О портретах …. И это притом, что в его памяти один лишь портрет к настоящему времени и сохранился. Который таскал он на первомайские демонстрации в школе.

Ага …, не стал он об этом портрете думать. Полез в Интертет, одним пальцем левой руки натюкал в поисковике слово "портрет". В правой руке – граненый стакан (похоже, с "Зубровкой").

Ему сразу и высветилось:

АВТОПОРТРЕТ РЕМБРАНТА С САСКИЕЙ НА КОЛЕНЯХ

И первая мысль у него мелькнула такая: Рембрант этот (блин, ну, что за фамилия?), как две капли воды похож на старшего прапорщика Негоду – завскладом вещевого имущества ….

В какой воинской части служил тот Негода, уже и не помнилось, но именно на том складе в помощницах у него ходила вольнонаемная Оксанка – в погонах ефрейторши.

Эх, помнилось, как бросили они однажды на пол того склада пару кавказских бурок (они в НЗ там на полках хранились), да прямо на тех бурках и поздравили друг друга с Днем танкиста.

Гарная была дивчина эта Оксанка ….

А вторая его мысль была о том, что эта Саския (что, блин, за имя) на "Автопортрете …" вовсе и не похожа ничуть на Оксанку. Вот и погон у нее на плечах никаких (даже ефрейторских) не видно.

А похожа та Саския больше всего на Карину – капитана медицинской службы в одном окружном госпитале. Ту, что рулила в том госпитале лечебной физкультурой, а заодно еще и массажным кабинетом.

Эх, что за руки у той Кариночки были – просто волшебные руки. Да и остальные все части ее тела тоже были волшебными. А иные из них так и совсем сказочными ….

До подполковника там дослужилась Карина ….

И третья мысль моего визави тоже была навеяна Саскией. То есть, той ее частью тела, чуть выше которой лежала рембрантова рука на его "Автопортрете …". Или, точнее, габаритами этой части тела.

Ибо напомнили они ему габариты Раисы Ильиничны – одной вдовы генеральской в Доме отдыха в Забайкалье. От кумыса ее разнесло, или от пива с верблюжьим молоком, – хрен его знает.

Но вот посадить ее к себе на колени он никогда не решался. Да и в ее жарких объятиях тоже старался держать все под контролем. Все-таки сломанное ребро вдовьей любви явно не стоило.

Не тем ли и помнилась Раиса Ильинична …?

В ту же лузу была и четвертая мысль, разбудившего меня человека – о тех частях женского тела, что не показаны на "Автопортрете …". А именно о ножках Саскии или, точнее, о ее коленках.

Потому, что у женщин в военной форме только на коленках и можно задержать взгляд. Ибо все, что выше коленок – скрыто юбкой, ниже коленок – сапожками. Тут поневоле на них одних и зациклишься.

А самые фантастические коленки имела водитель его УАЗа – Маша – старшина сверхсрочной службы, да еще и жена полкового начальника разведки. Рука так прямо сама и тянулась к ее коленкам.

Однако баловства за рулем он себе тогда не позволил ….

В общем, у моего визави много было подобных еще мыслей. Я все их разом смахнула в корзинку. Оставила лишь ту, что мелькнула в его голове о бокале с вином в правой руке Рембранта.

Не знаю, с каких уж тенет его памяти это выплыло:

И я любил, и я страдал,
И от меня ушло везенье.
Кабатчик, сука, дай бокал –
Залить отчаянное жженье ….

За ваше здоровье ….

Сожалею, что фотография вытеснила живопись.

Как правило, восхищаюсь мастерством художника!

Любые произведения, картины, фильмы, всегда думаю об одном. Что ты хотел этим сказать?

Я рассматривая портрет, думаю о чем думает, тот самый портрет глядя на меня