Как вы образно представляете такое словосочетание Чешуйчато перепончатый гусе карло кока колокол?

Недалеко от Мукачево в пос. им. Чкалова Бонч-Бруевич крутит обруч на пояснице под аплодисменты апоплексического Бонифатьевича. Но это еще не предел. В аэропорту Акапулько известным приспособлением для колки льда "Ледокол-100" в аэродинамических коньках и балетной пачке гарцует Виторган, выкрикивая лозунги в поддержку кандидата Ксении Собчак.

Пикирующие нервюры сквозь подобострастный ил повидла и лакрицы отразились в озере Рица. Чего и вам желаю, уважаемый Самовар! Битумные оплеухи и сандаловые пчелы этим летом сведут вас с ума в утомительном зное изюма, но вы там держитесь! Пружины спружинят! В лайковых перчатках за вами придёт очаровательный Икс с чёрной перечницей и капустой. И тогда - добро пожаловать в заселение у рояльной плоскости фиолетового роллс-ройса "Fantom"!

Где я мог вас видеть в плюмаже и неглиже? Неужели вы тот самый маркиз Бла-блаконский? Или я как всегда ошибаюсь? Ты - взбесившийся солнечный зайчик, исковеркавший никель электросваркой, прожигающий лазерный луч, проникающий сквозь сугроб! Я поджидал тебя у саней возле Большого театра, на пруду у Останкино, где отрясают от листьев монисто выставленные караулы кавалерии болеро и балерин-колокольчиков. Где ты пропадал, рок-н-ролл крокодила и доктора Пеппера? Крутил пропеллеры и вертушки от задних ворот?! Не смей мне врать, мерзавец! Я вижу твое сердце навзрыд!

Я - ордынец из Чегдомына, я храню в своём чемодане сотни каменных ядер скатившихся по сотням потемкинских лестниц! Ты станешь статуей из свинца, многотонный и неподвижный, ты поймешь, что значит отрыжка из прелой гнилой кочерыжки. Из тебя изойдет пропилен! Вся накопившаяся накипь народных чаяний и протеста многомиллионным бульоном будет медленно колыхаться в тебе, как в Тибете, пока не выйдет через дырочку в крышечке маленький и тихий пук. И тогда незамедлительно ты повергнешься в изумление от наручных часов, репчатого лука и колченогого паука Наутилуса. Ты восстанешь как волны народного гнева и услышишь дивную музыку, что-то среднее между дождем вязальных спиц и чашкой чая в гостях у барсука. И вот тогда по воображаемым крючьям воображаемый образ тебя самого вскарабкается в воображаемое небо и узрит там воображаемого бога, восседающего на воображаемом троне, и он выстрелит в тебя из водяного пистолета, что было бы не так страшно, не будь ты весь из карбида, как известная всем здесь Бастинда.

Ах ты паршивец! Я так и знал, что ты улизнешь в непролазные палисадники, испещренные норами и шероховатым щебетом вспыхивающих стрижей. Ты уходишь в тень от меня, о, вернись, неверная престипома! Скумбрия ты! Была скумбрией, так небритой скумбрией и осталась. Да еще и осатанела. И, кажется, остолбенела. Побелела, как мел в меловой период. Похудела. И выглядишь как-то моложе. Это не ты? Это валенок пареной репы! Это грохот прорванной плотины из грильяжа и шоколада. А я думал, что ты...

Скажи, как ты ешь этот суп старой войлочной ложкой? Там плавают мыши, ондатры, тюлени. И сопли?!. О, не надо, только Нади - не надо! Лучше дайте Даяну... Или глиняный носогубник. Турбослон. Сам не знаю, что это такое. Нет, не курил. Нет. Не извращенец. Не состоял на учете. Шизофрения? Увольте! Над моими экскрементами проводили варварские эксперименты миндалевидные инопланетяне - фиолетовые колыхания с туманными очертаниями. Я очевидец! Я подтверждаю! Я лично видел Минина и Пожарского в кабине пожарной машины. Они были в крагах, брезентовых пальто и делали грубо. Что? - спросите вы. Да всё!

В очках безумия, ванильный, триумфальный стоит на пьедестале Миядзаки, и гневно угнетает своим Хаяо стыдливого и скромного якудзу, во рту которого есть зубы-кукуруза. Но где уж нам до высших соплежуев! Мы притаимся с пулеметом за тарантасом с транспарантом. Так ждите ж кровожадной мести за город Китеж! По голове как дам - так будет бам! Бам! БАМ!!!

ПОЧЕМУ???? ЗАЧЕМ???? ЗАЧЕМ МЕНЯ РЕАЛЬНОСТЬ РАЗБУДИЛА В 5 утра, и вставила мне в мозг Ваш вопрос, кто-нибудь ответить может????