ЕСЕНИН

Стихотворение «Край любимый! Сердцу снятся...» (1914). Есе¬нин уже так умеет рассказывать о природе, что можно почувствовать слияние поэта с нею. « Я хотел бы затеряться в зеленях твоих стозвонных», - говорит он, обращаясь к родному краю. Примечательно, что приветствует он не кусты и деревья, а именно « край любимый». А в нем - все прекрасно: резеда, вызванивающие ивы, болото, кото¬рое «курит», даже «гарь в небесном коромысле». Этот край никогда не отпускает, он снится, причем сердцу.
Интересно воспоминание о стихах Есенина артиста Качалова, который, находясь за границей, всегда возил с собой томик стихов своего друга: «Такое у меня было чувство, как будто я возил с со¬бой... горсточку русской земли. Так явственно веяло от есенинских стихов родной землей».
В стихотворениях 1914—1917 г. поэт прославляют патриархаль¬ные и религиозные начала дореволюционной России. В стихотворе¬нии «Гой ты, Русь моя родная!» (1914), обращаясь уже ко всей стра¬не, поэт задерживает свое внимание на хатах, где «в ризах образа», на низеньких околицах, на «кротком спасе» в деревенских церквах; образы берутся из церковных книг и христианских представлений. С этими образами Есенин тесно связывает быт и нравы деревни. Бро¬саются в глаза деревянные избы с протекающими крышами, трухля¬вые, окруженные крапивой заборы. В этих хатах живут замученные работой женщины, мужики, бегают босоногие ребятишки. Среди этой обстановки поэт разворачивает панораму событий деревенской жиз¬ни. Есенину приятно слышать «звонкий, как сережки», девичий смех, видеть на лугах «веселый пляс», чувствовать бесконечность роди¬мых просторов («Не видать конца и края - только синь сосет глаза»), которые рождают преданную сыновнюю любовь. И поэтому на при¬зыв: «Кинь ты Русь, живи в раю», - поэт может ответить только так:
Я скажу: «Не надо рая.
Дайте Родину мою».

Родственные мотивы встречаются в стихотворении того же пе¬риода «Край ты мой заброшен-ный:..». В строчках этого стихотворе¬ния звучит грусть о запущенности родных мест, о пустыре, некоше¬ном сене и в то же время поэт присоединяет к столь скорбным чув¬ствам свою лирическую восторженность. Таковы стихотворения из цикла «Русь» (1914) и «Запели тесаные дроги» (1916), созданные под несомненным воздействием А. Блока. Тут, с одной стороны, воз-никают редкие и скорбные часовни на дороге и поминальные крес¬ты, а с другой - поэтичнейший «молитвословный ковыль», звеня¬щий в родных степях в унисон поющим тесаным дрогам. И вот из этого противоречия выплескивается признание:

О Русь, малиновое поле,
И синь, упавшая в реку,
Люблю до радости и боли
Твою озерную тоску.

С одной стороны, трагичный саван озер, «хижины хилые» и за¬пахи ладана. А с другой - востор-женная идеализация «добрых молодцев» и «мирных пахарей», сопровождаемая откровением:

Но люблю тебя, родина кроткая,
А за что - разгадать не могу.

Любопытно, что чем безрадостнее воспроизводимые Есениным картины, тем сильнее у него привязанность к родимым далям.
Шесть стихотворений и поэм поэт называет одним дорогим ему словом «Русь». Но каждое произведение дышит сыновней лю¬бовью к Родине. Так, в стихотворении «Я снова здесь в семье род¬ной» (1915) он любуется «кудрявым сумраком» и волнуется «ве¬черней грустью», а свой край трогательно называет «задумчивым и нежным».
Есенин не перестает слазить «брозды милые», «березовую Русь», луговые песни. Во многих его дореволюционных стихах «дремлет Русь в тоске своей веселой» {«Голубень», 1915) и светит поэту «в сердце» («О пашни», 1917).
Определенным рубежом з осмыслении Есениным темы Родины стал 1917 год. Теперь он все чаще рисует «воспрянувшую Русь». В стихотворении «О верю, верю счастье есть» (1917) мы отчетливо слышим шум и ропот «буйных вод», видим, как «заря молитвенни¬ком красным пророчит благостную весть». Каждая строфа окольцо¬вывается одинаковыми строчками, а внутри пятистиший звенит «зла¬тая Русь», волнуется «неуемный ветер». И поэт верит в возможность счастья для своего народа. Он зовет Русь взмахнуть кры