А ведь роман "Преступление и наказание" о том, что злом добра не создашь?

Вы правы в том, что роман «Преступление и наказание» о том, что злом добра не создашь, но он ещё и о том, что одно зло (преступление) влечёт за собой другое: не случайно же Раскольников убивает вслед за зловредной старухой её сестру Лизавету с её ещё не рождённым ребёнком, готов переступить через жизнь некоего Миколки, который взял на себя его вину, стал причиной преждевременной смерти собственной матери. И показать эту цепочку зла, раскрыть несостоятельность бесчеловечной теории Раскольникова – главная задача учителя. И не его вина, что интеллект многих старшеклассников на таком уровне, что они способны запомнить только одно (процитирую Михаила Светлова):

Пока Достоевский сидит в казино,
Раскольников глушит старух!

Но добавлю следующее:

1. Достоевский в молодости был участником революционного кружка Петрашеского, за что и его и его товарищей приговорили к смертной казни, которую в последнюю минуту – уже когда приговорённые были на эшафоте – заменили каторгой, а потом ссылкой.

2. Во времена Достоевского о социалистической революции и речи ещё не шло.

3. В советской школе изучали не только творчество сторонников революции, хотя, конечно, крен в эту сторону был. Ни Есенин, ни Блок в революционной борьбе не участвовали, писатели 18 и 19 веков, чьё творчество изучалось в школе, кроме Радищева, Рылеева, Чернышевского, отчасти Некрасова, к революционной борьбе не звали. У молодого Пушкина было небольшое количество стихов, направленных против самодержавия, но в более позднем возрасте он не только не звал падших рабов восстать, но и прямо заявил: «Не приведи господи видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный».

4. Достоевского в советской школе, даже несмотря на его революционную молодость, не изучали очень долго – ввели в программу в самом конце 60-х годов.

Глубинный смысл данного произведения заключается в том, что любое злодеяние ведет за собой неминуемое наказание. И в том, что нечто, приемлемое для одного человека, может быть неприемлемо для другого.