Сергей, вы вполне можете назвать мой живой ум дерзостью. Ведь в том дело и заключалось, что вам опротивели любезность, внимательность и угодничество, с которыми к вам относились все окружающие. Вас тошнило от женщин, у которых в мыслях, в глазах и на языке была лишь забота о том, как бы заслужить вашу благосклонность. Я привлекла к себе ваше внимание и интерес именно тем, что оказалась вовсе на них не похожей. Но не будь у вас золотого сердца, вы бы меня за это возненавидели. («Гордость и предубеждение»