А судьи кто? — (Чацкий)
Где, укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли, грабительством богаты?
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,
Великолепные соорудя палаты,
Где разливаются в пирах и мотовстве? — (Чацкий)
Кому в Москве не зажимали рты
Обеды, ужины и танцы? — (Чацкий)
Блажен, кто верует, — тепло ему на свете! — (Чацкий)
Чины людьми даются,
А люди могут обмануться. — (Чацкий)
Злые языки страшнее пистолета. — (Молчалин)
Ах! от господ подалей;
У них беды себе на всякий час готовь,
Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь. — (Лиза)
Дома новы, но предрассудки стары. — (Чацкий)
И дым Отечества нам сладок и приятен! — (Чацкий)
Свежо предание, а верится с трудом. — (Чацкий)
Служить бы рад, прислуживаться тошно. — (Чацкий)
Счастливые часов не наблюдают. — (София)
На цыпочках и не богат словами. — (Чацкий)
Молчалины блаженствуют на свете! — (Чацкий)
— Где ж лучше? (София)
— Где нас нет. — (Чацкий)
И точно, начал свет глупеть. — (Чацкий)
У меня, что дело, что не дело,
Обычай мой такой:
Подписано, так с плеч долой. — (Фамусов Молчалину)
Частенько там
Мы покровительство находим, где не метим. — (Молчалин)
Я странен, а не странен кто ж?
Тот, кто на всех глупцов похож. — (Чацкий)
В мои лета не должно сметь
Свое суждение иметь. — (Молчалин)
А впрочем, он дойдет до степеней известных,
Ведь нынче любят бессловесных. — (Чацкий)
Как все московские, ваш батюшка таков:
Желал бы зятя он с звездами да с чинами,
А при звездах не все богаты, между нами;
Ну, разумеется, к тому б
И деньги, чтоб пожить, чтоб мог давать он балы. — (Лиза Софье)
А чем не муж? Ума в нем только мало,
Но чтоб иметь детей,
Кому ума не доставало? — (Чацкий)
Когда в делах — я от веселий прячусь,
Когда дурачиться — дурачусь,
А смешивать два эти ремесла
Есть тьма искусников, я не из их числа. — (Чацкий)
Не надобно другого образца,
Когда в глазах пример отца. — (Фамусов Софье)
Ну бал! Ну Фамусов! умел гостей назвать!
Какие-то уроды с того света,
И не с кем говорить, и не с кем танцевать. — (Графиня внучка)