«Один Бог разве мог сказать, какой был характер Манилова. Есть род людей, известных под именем: люди так себе, ни то ни се, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан, по словам пословицы… На взгляд он был человек видный; черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур было передано сахару; в приемах и оборотах его было что-то заискивающее расположения и знакомства. Он улыбался заманчиво, был белокур, с голубыми глазами. В первую минуту разговора с ним не можешь не сказать: «Какой приятный и добрый человек! » В следующую за тем минуту ничего не скажешь, а в третью скажешь: «Черт знает что такое! » - и отойдешь подальше; если ж не отойдешь, почувствуешь скуку смертельную» .
3. «Хозяйством нельзя сказать, чтобы он занимался, он даже никогда не ездил на поля, хозяйство шло как-то само собою… Иногда, глядя с крыльца на двор и на пруд, говорил он о том, как бы хорошо было, если вдруг от дома провести подземный ход или через пруд построить каменный мост … При этом глаза его делались чрезвычайно сладкими и лицо принимало довольное выражение; впрочем, все эти прожекты так и оканчивались одними словами. В его кабинете всегда лежала какая-то книжка, заложенная закладкой на 14 странице, которую он постоянно читал уже два года. В доме его чего-нибудь вечно не доставало: в гостиной стояла прекрасная мебель, обтянутая щегольской шелковой материей, которая, верно, стоила весьма недешево; но на 2 кресла ее недостало, и кресла стояли обтянуты просто рогожею; впрочем, хозяин в продолжение нескольких лет всякий раз предостерегал своего гостя словами: «Не садитесь на эти кресла, они еще не готовы» . В иной комнате и вовсе не было мебели, хотя и было говорено в первые дни после женитьбы: «Душенька, нужно будет завтра похлопотать, чтобы в эту комнату хоть на время поставить мебель». Ввечеру подавался на стол очень щегольский подсвечник из темной бронзы… и рядом с ним ставился какой-то просто медный инвалид, хромой, свернувшийся в сторону и весь в сале, хотя этого не замечал ни хозяин, ни хозяйка, ни слуги» .
4. «Жена его… впрочем, они были совершенно довольны друг другом. Несмотря на то, что минуло более 8 лет из супружеству, из них все еще каждый приносил другому или кусочек яблочка, или конфетку, или орешек и говорил трогательно-нежным голосом, выражавшим совершенную любовь: «Разинь, душенька свой ротик, я тебе положу этот кусочек» . Само собою разумеется, что ротик раскрывался при этом случае очень грациозно. Ко дню рождения приготовляемы были сюрпризы: какой-нибудь бисерный чехольчик на зубочистку. И весьма часто, сидя на диване, вдруг совершенно неизвестно из каких причин… они напечатлевали друг другу … томный и длинный поцелуй… »
5. «Комната была, точно, не без приятности: стены были выкрашены какой-то голубенькой краской вроде серенькой, четыре стула, одно кресло, стол… но больше всего было табаку. . На обоих окнах … помещены были горки выбитой из трубки золы, расставленные не без старания очень красивыми рядками. Заметно было, что это иногда доставляло хозяину препровождение времени» .
⇢ 