В стихотворении "Пламя рдеет, пламя пышет... " первые четыре стиха дают отчетливое пространственное расположение: огонь и прохлада разделены рекой, точка зрения текста совмещена с пожаром, а царство тени и безопасности - "темный сад" - расположено по другую сторону реки:
Пламя рдеет, пламя пышет,
Искры брыажут и летят,
А на них прохладой дышит
Из-за речки темный сад
Но следующие стихи решительно меняют ориентацию текста:
Сумрак тут, там жар и крики
Я брожу как бы во сне.. .
Местоимения "тут" и "там" переносят точку зрения в "темный сад", а "жар и крики" оказываются "там", то есть видятся и слышатся из-за реки. В этом, как кажется, решительное отличие лирики Тютчева от Фета. Пользуясь кинематографическими терминами, фетовскую лирику можно уподобить остановленным кадрам или панорамной съемке, между тем как Тютчев любит монтаж точек зрения. В этом отношении близость его Хлебникову и вообще свойственному искусству XX в. духу полифонизма не случайна.
Строка «Ты со мной и вся во мне» взята из стихотворения «Пламя рдеет, пламя пышет» (1855)— одного из стихотворений, посвященных Е. А. Денисьевой, «последней любви» Тютчева. С ней, прежде всего с этой трагической любовью, связывает Б. М. Козырев причину происшедшего в мировоззрении поэта перелома: «С 1850 г. для Тютчева наступила пора многолетних попыток “крещения природы”, попыток создания новых мифологем, основанных на христианских идеях (...) Главное внимание Тютчева обращено теперь не на природу, а на человеческую душу с ее грехами и искуплениями, радостями и страданиями» .
Жизнь, страсть, жар дня – хаотическое и прекрасное чувство жизни и страсти.
Жизнь и смерть – в координатах космоса и хаоса, причем, что интересно, у Тютчева жизнь сопряжена именно с хаосом. Интересно провести параллели с мифологическими сюжетами от Шумера до Греции, где Хаос порождает из себя жизнь. У Тютчева зной, мятежность и столкновение их с покоем, умиротворенностью — это столкновение манящей и бурной красоты жизни с тихой и светлой красотой бессилия и умирания.
⇢