⇢ АК
Александр Кирюхин
Павел ******
Аничков мост
Автор: Владимир Нарбут
Четыре черных и громоздких,
Неукрощенных жеребца
Взлетели - каждый на подмостках
Под стянутой уздой ловца.
Как грузен взмах копыт и пылок!
Как мускулы напряжены!
Какой ветвистой сеткой жилок
Подернут гладкий скат спины!
Что будет, если вдруг ослабнет,
Хрустя, чугунная рука
И жеребец гранит царапнет
И прянет вверх от смельчака?
Куда шарахнутся трамваи,
Когда, срывая провода,
Гремящая и вековая,
На Невский ринется руда?
Не тот ли снова властно сдержит
Несокрушимый этот вал,
Кто сам стремится, длань простерши,
Кто даже бурю усмирял?
И не пред ним ли, цепенея,
Опять взлетевши на дыбы,
Застынут, как пред оком змея,
Крутые конские горбы?
1913 год.
**********
Баснописец Крылов, баснописец Крылов.
Он в саду среди кленов сидит у дубов.
А вокруг него звери и птицы:
Волки, цапли, медведь и лисицы.
Что за памятник чудный поставлен ему!
Было б скучно Крылову сидеть одному,
Днем и ночью с раскрытою книжкой,
Но не скучно с козой и мартышкой!
Мы из сада уйдем, а лиса и медведь
Танцевать будут, прыгать вокруг него, петь.
На плечо к нему голубь присядет
И Крылов его тихо погладит.. .
(С. Скаченков)
**********
Лежит гранитный добрый лев
У входа в дом старинный
И ребятишки, осмелев,
Сидят на нем верхом.
Гранитный лев ребятам рад,
Без них скучает он.
И снится льву в который раз
Один и тот же сон:
В саду, среди густой травы,
Едва взойдет луна,
Резвятся каменные львы
И львы из чугуна.
Дрожат ночные сторожа
И прячутся в домах…
А дети, весело визжа,
Катаются на львах!
(М. Борисова)
**********
Надежда
Евгений КАРЕПОВ,
8-й класс,
МОУ “Пушкинская школа”,
г. Новомосковск,
Тульская область
(научный руководитель —
В. С. Гришин)
[ссылка заблокирована по решению администрации проекта]
Два поэтических века одной царскосельской статуи
“Молочница с разбитым кувшином” П. П. Соколова в русской лирике ХIХ–ХХ веков
Вот уже почти два века зимой и летом, весной и осенью сидит она, подперев щёку рукой, и глядит отрешённо-задумчиво на разбитый кувшин, из горлышка которого тонкой струйкой течёт прозрачная и холодная вода. И совсем не обращает внимания на шелест деревьев и голоса посетителей Екатерининского парка, а посетители при виде её, конечно, вспоминают бессмертные строки, посвящённые ей поэтом, видевшим её рождение:
Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.
Дева печально сидит, праздный держа черепок.
Чудо! не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;
Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит.
Эти строки написал Пушкин осенью 1830 года в Болдине. Почему он вспомнил о печальной царскосельской деве в нижегородской деревне?
Это было время перехода Пушкина в новое качество — мужа, отца семейства, время своеобразного подведения итогов предыдущей жизни, время воспоминаний о прожитом и виденном. И, наверное, Пушкин вспоминал и о прежних увлечениях, о “девах” своей юности. Кто знает, может быть, перебирая их в памяти, размышляя о превратностях любви, поэт припомнил и ту, бронзовую, которой не грозили ни старость, ни морщины. Яркости припоминания способствовала и поездка поэта в Царское Село в 1829 году, после девятилетнего перерыва1.
Наверное, вернувшись мысленно в дни беспечной юности, Пушкин зримо представил и то, как появилась бронзовая печальная дева на гранитном пьедестале в царскосельском парке в 1816 году.
Автором её был Павел Петрович Соколов (1764–1835), видный мастер декоративной скульптуры классицизма. Он украсил Петербург фигурами грифонов на Банковском мосту, львов — на Львином и сфинксов у бывшего Египетского моста через Фонтанку.
Его “Молочница с разбитым кувшином”* — это героиня одной из басен поэта-классициста Жана Лафонтена (1621–1695), с творчеством которого был хорошо знаком Пушкин. Вот текст этой басни, имеющей название “Молочница и кувшин с молоком”:
Похожие вопросы