...По Тверской шли тысячи людей,
но я вам ручаюсь,
что увидела она меня одного и поглядела не то что тревожно,
а даже как будто болезненно.
И меня поразила не столько ее красота, сколько необыкновенное,
никем не виданное одиночество в глазах!
Повинуясь этому желтому знаку, я тоже свернул в переулок и пошел по ее следам.
Мы шли по кривому, скучному переулку безмолвно, я по одной стороне,
а она по другой.
И не было, вообразите, в переулке ни души.
Я мучился, потому что мне показалось, что с нею необходимо говорить, и
тревожился, что
я не вымолвлю ни одного слова, а она уйдет, и я никогда ее более не увижу.. .
И, вообразите, внезапно заговорила она:
-- Нравятся ли вам мои цветы?
Я отчетливо помню, как прозвучал ее голос, низкий довольно-таки, но со срывами.
Я быстро перешел на ее сторону и, подходя к ней, ответил:
-- Нет.
Она поглядела на меня удивленно, а я вдруг, и совершенно неожиданно,
понял, что я всю жизнь любил именно эту женщину!
Я шел с нею рядом, стараясь идти в ногу, и, к удивлению моему, совершенно
не чувствовал себя стесненным.
-- Нет, я люблю цветы, только не такие, --сказал я.
-- А какие?
-- Я розы люблю.
Так шли молча некоторое время, пока она не вынула у меня из рук цветы,
не бросила их на мостовую, затем продела свою руку в черной перчатке с
раструбом в мою, и мы пошли рядом.
..Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке,
и поразила нас сразу обоих!
Так поражает молния, так поражает финский нож!