Зажав между ладонями седую голову,
Закрыв глаза тяжёлыми, морщинистыми шторами,
Подрагивающих, на мокших от слезинок век,
Сидит на старом стуле человек.
Бог знает сколько ему лет,
На вид за век,
Возможно он не помнит сам, когда пришёл на свет,
А может помнит, но нет тех кто спросит: "Сколько ж тебе дед?!",
И некому узнать ответ.
Уже не 1 час сидит, молчит, в звенящей тишине не шевелясь, как восковый двойник.
Чей прототип, с кого когда то он был отлит забыл,
Не имени, ни чем был знаменит
Один, не выносимым быть таким,
Полу слепым, уставшим, брошенным, больным,
Но сопратив всего живым,
Пусть ибо редким выходным,
Его уже не навещает сын!
Забыл, не кажет носа на порог,
Он так самодоволен и жесток,
Ну как он мог?!
Тайком, не словом не обмолвившись с отцом,
Родной свой дом, в котором рос обречь на снос!
Добротный, тёплый, с лепниной Ласточкиных гнёзд,
Он был для матери вершиной грёз,

И за отцветших в 1 раз черёмухи и роз
Текли из ёё глаз ручьи веселых слёз,
Не верю в эту чушь, всё это чья то ложь,
Ну как же так, неужто всё пошло под нож,
Не уж то больше не вернёшь, сынок а как же сад,
Где ты спасал от кошки лягушат?!
Ты это помнишь да?! Не мог же ты забыть,
Зачем тогда мне надо было жить,
Ведь я учил тебя добру, но так и не привил черту,
Беречь, любить, ценить и уважать семью!
А в этом лишь моя вина,
И Господи прости, я рад что этого не видела жена!
Не дожила, до страшных сумасшедших дней,
Когда корысть до тла сжигает заживо людей!
Не слышит как на всех углах, возноситься хвала
иным богам и вожделеют серебра,
А кто был нам, дороже, ближе и роднее
Вдруг стали злей, их души растлевает змей!
Он медленно открыл глаза, встал, перекрестился, поклонился образам,
Взял свёрток из поблекшего сукна, Неторопливо размотал, в руке блеснула сталь,
Погладил пальцами метал, в последний раз перечитал за что им награждён и кто вручал.
Патрон в патронник переслал, жене на фотографии он прошептал,
"Уже иду, встречай..."

Загляните жертве в глаза, хотя бы на фото. Не важно, живые они или мертвые, их можно прочесть. И знаете, что там? Они рады смерти. Не сразу, нет, в последний миг. Они рады облегчению, потому что они боялись, а потом впервые увидели, как же легко покончить со страхом. Они увидели, увидели в последнюю долю секунды, кем они были. Увидели, что сами разыграли всю драму, которая была всего лишь жалкой смесью высокомерия и безволия. Но с этим можно покончить. Понять, что не стоило так держаться за жизнь. Осознать, что вся твоя жизнь, вся любовь, ненависть, память и боль — все это одно и то же, все это — один сон. Сон, который ты видел в «запертой комнате». Сон о том, что ты был... человеком.

доктор, такое дело-
нерва тугая нить
перетянуло тело!
_
(чувства не объяснить

близкого к катастрофе)
кто-то украл весну!
доктор, вколи мне морфий!
я не могу уснуть!

что происходит в мире?
или в моей груди?
или моей квартире?
доктор огороди!

спрячь меня в санаторий
от посторонних уст.
доктор, такое горе!
я иступлен от чувств!

мимо все время кто-то
ходит, но я один!
я исчезаю, доктор!
доктор, адреналин!

где тут аптека? йоду!
выпишите «лежать!»
дайте мне кислороду!
я не могу дышать!
_
доктор расхохотался
«нету таких аптек.
вам не нужны лекарства
вам нужен
человек».

Мы раним тех, кого безумно любим,
Отчаянно метая стрелы фраз,
На части топором поступков рубим,
Жестоко, безвозмездно, без прикрас.
Рыдая в тишине своих забвений,
Вонзаем меч из скопленных обид,
Из боли пережитых откровений,
Мы с болью убиваем любящих навзрыд.
Безжалостные ночи закаляют руки,
Увереннее рукоять сжимать уча,
Вонзая глубже лезвие сквозь муки,
Не сможет тот вонзить, неискренне любя.
Мы плачем по тому, кто принял нас,
Мучительно сгорая с криком изнутри,
Мы в жизни любим только раз,
И убиваем болью по любви.

Повисла голубая пелена.. за лодкой след извилист за кормой и солнечная тонкая струна , протянута меж небом и землёй.. Как люди далеки на берегу! Не различить их лиц за пеленой! И в них я разобраться не могу .. пока не разберусь с самим собой... стих афонского монаха

Наивно было бы думать, что наркотики можно как-то изъять из современного общества потребителей. Тем более, что в качестве продукта, они помогают определить, из кого это самое общество состоит. вместо слова "наркотики" можно подставить любое. гениальная мысль.

Пусть ржут метафорические кони,
Поет стрела, летя издалека.
Я знаю сам, что жизнь – как на ладони
Та линия – ясна и коротка.

Не очень долго и не очень много
До отдыха последнего идти,
Но не грустна и не страшна дорога,
И есть о чем задуматься в пути...

​Шёпот, робкое дыханье,
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья,
Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица,
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слёзы,
И заря, заря!..- Фет

Для вас — века, для нас — единый час.
Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас
Монголов и Европы!

Века, века ваш старый горн ковал
И заглушал грома, лавины,
И дикой сказкой был для вас провал
И Лиссабона, и Мессины!

«Я — Озимандия, я — мощный царь царей!
Взгляните на мои великие деянья,
Владыки всех времён, всех стран и всех морей!»
Кругом нет ничего… Глубокое молчанье…
Пустыня мёртвая… И небеса над ней…

Степь чем далее, тем становилась прекраснее. Тогда весь юг, все то пространство, которое составляет нынешнюю Новороссию, до самого Черного моря, было зеленою, девственною пустынею.

"Сад, подруга и чаша с вином, вот мой рай. Не хочу очутиться в ином. Да никто и не видел небесного рая, так что будем пока утешаться в земном." /Омар Хайям/

Расскажи мне, о чём твоё горе
Я приму твою боль, как свою
Жаль, что все остальные разбежались по норам
Нас оставив на самом краю... (Сплин).

"Ни тоски, ни любви, ни печали, ни тревоги, ни боли в груди, будто целая жизнь за плечами и всего полчаса впереди." Иосиф Бродский

«Кругом нет ничего, один истлевший мавзолей пустыней окружён. И стелятся пески - безбрежны и бесплодны...» Шелли - Озимандия

Счастливые часов не наблюдают. Чему б жизнь нас не учила, а сердце верит в чудеса. Привычка свыше нам дана, замена счастью она

О закрой свои бледные ноги. Только это не просто строчка,это полностью произведение.

А.С. Пушкин 1814г. От всенощной вечор,идя домой Антипьевна с Марфушкою бранились........

как много тех, с кем можно лечь в постель, как мало тех, с кем хочется проснуться!

Не добивайся счастья быть любимым, умей любить когда ты нелюбим.