АНАЛИЗ СТИХОТВОРЕНИЯ БУНИНА "ПАРУС"
В «Песне» или «Парусе» Бунина очевидны образы: море, парус, пространственная и временная даль, повествовательно-разговорный пятистопный хорей, просторечная лексика, быт простолюдинов. В бунинском стихотворении бросается в глаза поразительная конкретность жизненных обстоятельств, отношений между персонажами, единичность ситуации и отсутствие прямого авторского комментирования. Перед нами — монолог «простой девки» с баштана, естественный и безыскусный, как и вся стиховая форма «Песни» . Равностопность хореических строк, равномерное распределение гласных, постоянство перекрёстной рифмовки, мелодическая и интонационная ровность, полное отсутствие экспрессивной лексики и метафор (единственная метонимия — парус-рыбак) — всё это речевой аналог ровного душевного состояния девушки, не подверженного страстным романтическим перепадам. Безыскусность стихотворения обманчива, за ней скрывается тонкое и сложное образное содержание. Бунин находит для девичьего монолога такие слова и расставляет их так, что в двенадцать строк вмещается драматическая история любви женщины и мужчины. Сопряжение немногих поэтических деталей оказывается столь емким, что в нём раскрывается целая человеческая судьба, и более того — некая всеобщая истина любви. Мир девушки – это однообразный труд под палящим солнцем, прикованность батрачки к одному и тому же полю, незавидная доля сезонницы, незаметной среди себе подобных, наконец, удивление перед тем, что её, такую, мог выбрать «он» . К этому психологическому и социальному проигрышу героини в паре с рыбаком прибавится горечь от своего физического несовершенства. И напротив, "он", словно белый парус в морском просторе, человек романтической, мужественной и опасной профессии, владелец парусника, вольный хозяин своей судьбы, весёлый, лёгкий на подъём, немало повидавший на свете. Безыскусный рассказ о себе и рыбаке незаметно трансформируется в прогноз её будущих отношений с любимым человеком. Нарастание драматизма происходит не за счёт мелодических приемов или экспрессивных слов, а как бы само собой, в сюжетно- композиционном движении текста. Характер высказывания оказывается своеобразным зеркалом меняющегося внутреннего состояния героини. Вначале оно ровное, спокойное, речевой облик первой строфы повествовательно-констатирующий, это эмоционально нейтральное сообщение о себе и своём друге. Вторая строфа полна тревожным размышлением, оно вызвано сознанием своей некрасоты в сравнении с женщинами заморской страны, ревностью к возможным соперницам-гречанкам и сомнением в возвращении любимого (контраст заключительных строк в этих строфах: чисто информационный («много видел морей и рек» ) и печально-прогностический ("может, не вернётся никогда"). Наконец, в третьей строфе раздумье и сомненье сменяются конкретными действиями; бросается в глаза необычное скопление глаголов: 6уду ждать, выйду, брошу, удавлюсь. За чёткостью и последовательностью перечисленных действий мнократная продуманность своего поведения после вероятной потери любимого, неотвратимое решение не жить покинутой им. Судьба героини определена и в главном, и в подробностях. Её речь в третьей строфе – это язык души, которая верна единственной любви до смерти. Нарастание тревоги, предчувствие беды проникают в звуковой репертуар третьей строфы. Тринадцать (!) раз в ней повторяется "воющее" «у» - на фоне всего лишь четырёх появлений этого звука во всём предыдущем тексте. Постепенное вытеснение светлого тёмным и его ассоциация с мрачным предчувствием героини очевидны. В скромной истории девушки-батрачки Бунин раскрывает всеобщую человеческую драму, известное неравенство в любви женщины с её стремлением к единственности и постоянству избранника и изменчивостью и влечением к новизне. При этом эмоционально-смысловое обобщение не высказано самим автором, а возникает объективно в собственном переживании героини.