Почему Гюстава Флобера называли отшельником города?

Флобер был младшим сыном известного руанского хирурга, рос при городской больнице, и «медицинские» впечатления сыграли свою роль в выработке его эстетики. Не окончив из-за болезни курс права в Сорбонне, он рано избрал себе литературную карьеру, однако ничего не публиковал вплоть до 1856. С 1846 жил уединенно в загородной усадьбе Круассе, лишь иногда совершая путешествия (самое большое — на Восток в 1849-51). Получил известность в 1857, после публикации романа «Госпожа Бовари» и нашумевшего судебного процесса, на котором эта книга была обвинена в «оскорблении нравственности» (суд вынес оправдательный приговор) . С этого момента Флобер стал признанным лидером нового художественного направления — реализма, прямым учителем Г. де Мопассана, позднее был объявлен предтечей натурализма (Э. Золя, Ш. М. Ж. Гюисманс, братья Э. и Ж. Гонкур) . Сделавшись знаменитым, он по-прежнему основную часть времени аскетически замкнуто жил в Круассе, общаясь с миром в многочисленных письмах, многие из них — к поэтам Луизе Коле, Луи Буйе, прозаикам Золя, Жорж Санд, И. С. Тургеневу и др. — представляют собой исключительно содержательные документы, в которых нашло отражение его эстетическое кредо.
Эстетика
В 1830-40-е гг. Флобер постепенно эволюционировал от «неистового» романтизма в духе В. Гюго (повести и новеллы с преувеличенно бурными страстями, байронической отверженностью главного героя, обильными лирическими излияниями автора) к новаторской художественной системе — объективному, отстраненному повествованию, стремящемуся к научной или же мистической истине, из которого полностью исключены прямые авторские оценки (автор в своем произведении, по словам Флобера, «должен быть подобен богу во вселенной — вездесущ и невидим») . Художественный эффект основан здесь не столько на внутренней ценности изображаемого, сколько на безупречном формальном искусстве писателя; отсюда мечта о «книге ни о чем» , с абсолютно незначительным сюжетом, которая «держалась бы сама собой, внутренней силой стиля» . На практике это приводило Флобера к опытам воссоздания заведомо ничтожных, пустых фактов «буржуазного» сознания («Лексикон прописных истин» , задуманный еще в юности и опубликованный лишь посмертно) , по отношению к которым писатель занимает тонкую позицию «высшей иронии» , неуловимо-буквального пародирования.