В парусиновых брюках, широких, залатанных, длинных,
Мы бродили в развалку, чуть набок была голова,
Мы придумали море, таким как на старых картинках,
И условились так, что открыты не все острова.
Мы придумали город, где сушатся старые сети,
Где вокзал и причал, одинаково рыбой пропах,
Мы придумали город, в котором суровые дети,
И развешаны компасы вместо часов на столбах.
Мы придумали совесть, такую что дай Бог любому,
Если рядом беда, ты поробуй-ка спрятать глаза,
Если крик за окном, ты попробуй не выйти из дома,
Если в шторм, кто-то тонет, попробуй гасить паруса.
А потом, как положено, возраст такой наступает,
Вырастаем из детства, из улочек милой мечты,
Стрелку компас меняет и город придуманный тает,
И пора уходить и пора нам сжигать корабли.
Только я обманул вас, я причёску сменил и походку,
Ну а парусник сжёг, что б пахуче была и крепка,
Золотою янтарной смолой просмолил свою лодку,
И отправил на ней по морям своего двойника.
Только если беда, если в море суровая буря,
Если сплетни опутали через моря и года,
Приплывает к тебе капитан в парусиновых брюках,
Говорит: "Не печалься, не надо, пройдет, ерунда".
Только лодка приходит, не в солнечный день а в ненастье
Только если внезапно глаза мне застелит туман,
Если я промолчу, откажусь от чужого несчастья,
Город мой, моё имя и лодку.. сожжёт капитан.
В парусиновых брюках, широких, залатанных, длинных,
Мы бродили в развалку, чуть набок была голова,
Мы придумали море, таким как на старых картинках,
И условились так, что открыты не все острова.