Стащили ручку из под носа) что делать?)

ничего, я хороший стилист.. .

Иногда я думал, что все скользит, превращается, тает, переходит само
собой из одного в другое. Я говорю "думал", но, как ни глупо, надеюсь,
что это еще случится со мной. И вот, хотя стыдно бродить по городу, ког-
да у тебя семья и служба, я порой повторяю про себя, что, пожалуй, уже
пора вернуться в, свой квартал и забыть о бирже, где я служу, и, если
немного повезет, встретить Жозиану и остаться у нее на всю ночь.
Бог знает, давно ли я это повторяю, и мне нелегко, ведь было время,
когда все шло само собой и, только задень плечом невидимый угол, попа-
дешь неожиданно в тот мир. Пойдешь пройтись, как ходят горожане, у кото-
рых есть излюбленные улицы, и оказываешься чуть не всякий раз в царстве
крытых галерей - не потому ли, что галереи и проулки были мне всегда
тайной родиной? Например, галерея Гуэмес, место двойное, где столько лет
назад я сбросил с плеч детство, словно старый плащ. Году в двадцать
восьмом она была зачарованной пещерой, где неясные проблески порока све-
тили мне сквозь запах мятных леденцов, и вечерние газеты вопили об
убийствах, и горели огни у входа в подвал, в котором шли бесконечные
ленты реалистов. Жозианы тех лет смотрели на меня насмешливо и по-мате-
рински, а я, с двумя грошами в кармане, ходил, как взрослый, заломив
шляпу, заложив руки в карманы, и курил, потому что отчим предрек мне
умереть от сигарет. Лучше всего я помню запахи и звуки, и ожиданье, и
жажду, и киоск, где продавали журналы с голыми женщинами и адресами мни-
мых маникюрш. Я уже тогда питал склонность к гипсовому небу галерей, к
грязным окошкам, к искусственной ночи, не ведающей, что рядом - день и
глупо светит солнце. С притворной небрежностью я заглядывал в двери, за
которыми скрывались тайны тайн, и лифт возносил людей к венерологам или
выше, в самый рай, к женщинам, которых газеты зовут порочными. Там лике-
ры, лучше бы - зеленые, в маленьких рюмках, и лиловые кимоно, и пахнет
там, как пахнет из лавочек (на мой взгляд - очень шикарных) , сверкающих
во мгле галерей непрерывным рядом витрин, где есть и хрустальные флако-
ны, и розовые лебеди, и темная пудра, и щетки с прозрачными ручками. Хулио Кортасар. Другое небо

Ведь и фиалки темны, темны и цветы гиацинта. \Он бы со мной среди ветел лежал под лозой виноградной, \Мне плетеницы плела б Филлида, Аминт распевал бы. Вергилий Марон Публий. Перевод С. Шервинского 1933 БУКОЛИКИ ЭКЛОГА Х

а чиво ты ручку пад носам носишь, вместо усов чёли!

Пишите носом!)) )

Сейчас будешь меньше ковырять в носу!

хорошо что ручку, а не нос