Всякий ли становится смешным, одев шутовской колпак?

Шут был вор, он воровал минуты,
Грустные минуты тут и там.
Грим, парик, другие атрибуты
Этот шут дарил другим шутам.

В светлом цирке, между номерами,
Незаметно, тихо, налегке
Появлялся клоун между нами
В шутовском дурацком колпаке.

Зритель наш шутами избалован.
Жаждет смеха он, тряхнув мошной,
И кричит: "Да разве это клоун?
Если клоун - должен быть смешной! "

Вот и мы.. . Пока мы вслух ворчали:
"Вышел на арену, так смеши! " -
Он у нас тем временем печали
Вынимал тихонько из души.

Мы опять в сомненье - век двадцатый,
Цирк у нас, конечно, мировой,
Клоун, правда, слишком мрачноватый,
Невеселый клоун, несмешной.

Ну, а он, как будто в воду канув,
Вдруг при свете, нагло, в две руки
Крал тоску из внутренних карманов
Наших душ, одетых в пиджаки.

Мы потом смеялись обалдело,
Хлопали, ладони раздробя.
Он смешного ничего не делал -
Горе наше брал он на себя.

Только, балагуря, тараторя,
Все грустнее становился мим,
Потому что груз чужого горя
Из упрямства он считал своим.

Тяжелы печали, ощутимы.. .
Шут сгибался в световом кольце,
Горше становились пантомимы,
И морщины - глубже на лице.

Но тревоги наши и невзгоды
Он горстями выгребал из нас,
Нам давая видимость свободы,
А себе защиты не припас.

Мы теперь без боли хохотали,
Весело, по нашим временам:
"Ах! Как нас приятно обокрали -
Взяли то, что так мешало нам! "

Время! И, разбив себе колени,
Уходил он, думая свое.
Рыжий воцарялся на арене,
Да и за пределами ее.

Злое наше вынес добрый гений
За кулисы, вот нам и смешно.
Тысячи украденных мгновений
В нем сосредоточился в одно.

В сотнях тысяч ламп погасли свечи,
Барабана дробь.. . и тишина.
Слишком много он взвалил на плечи
Нашего. И сломана спина.

Зрители, и люди между ними,
Думали: вот пьяница упал.
Шут в своей последней пантомиме
Заигрался - и переиграл.

Он застыл не где-то, не за морем, -
Возле нас, как бы прилег, устав.
Первый клоун захлебнулся горем,
Просто сил своих не рассчитав.

Я шагал вперед неукротимо,
Но успел склониться перед ним.
Этот трюк - уже не пантомима:
Смерть была - царица пантомим!

Этот вор, украдкой срезав путы,
По ночам не угонял коней.
Умер шут. Он воровал минуты -
Грустные минуты у людей.

Многие из нас бахвальства ради
Не давались: "Проживем и так! "
Шут тогда подкрадывался сзади
Тихо и бесшумно - на руках.. .

Сгинул, канул он, как ветер сдунул!
Или это шутка чудака?
Только я колпак ему - придумал,
Этот клоун был без колпака.

смешным можно быть по жизни и без колпака

Тут дело не в шляпе.

Смешным - нет, а улыбку вызвать может...