Как правильно ласкаться?)

муррр говорить...

Е. АЛЬБАЦ: Собственно, почему нас это с вами как-то не удивляет? Да, там идут самые разные люди. Я думаю, что, ведь, не случайно, что Русский марш проходит в Люблино. Во-первых, мы знаем, что на протяжении всех последних лет власть раскручивала страх перед этой коричневой так называемой угрозой, все время нам рассказывала, что если не Путин и не «Единая Россия» , вообще не мы, то придут страшные коричневые, которые здесь сейчас всем отрежут голову, перережут глотки. Ничего нету. Нацистской и коричневой угрозы в стране как угрозы не существует. Есть отдельные, очень отдельные группы людей, которые исповедуют человеконенавистнические взгляды. Они нарушают Конституцию и за это должны быть наказаны. Это первое.

Второе. Мы также знаем, что именно власть раскручивала первые Русские марши, таким образом пытаясь показать всему миру, что Путин – это единственный, кто может сдерживать этих необузданных варваров, этих русских медведей, которые сейчас полчищами пойдут на Европу. Это второе.

Третье. Мы знаем по многотысячным, многодесяткотысячным демонстрациям, которые прошли в Москве и в Питере, что националисты составляют абсолютное меньшинство. 300-500 человек от силы, которые туда выходили. Мы также видим, как очень сильно стала меняться риторика лидеров националистов, которые все более причисляют себя к направлению национал-демократов, тому пример Константин Крылов.

Так что, вот, пугать себя этим надо перестать. Надо признать, что люди имеют право быть разными. И что люди имеют право, если у них нет другой возможности канализировать свои страхи и свои интересы, они имеют право объявлять себя националистами, идти с маршами по городу. Это их право.

http://www.echo.msk.ru/programs/personalno/945745-echo/

Агента звали Клаус. Его завербовали два года назад. Он сам шел на
вербовку: бывшему корректору хотелось острых ощущений. Работал он
артистично, обезоруживая собеседников искренностью и резкостью суждений.
Ему позволяли говорить все, лишь бы работа была результативной и быстрой.
Присматриваясь к Клаусу, Штирлиц с каждым днем их знакомства испытывал все
возрастающее чувство страха.
"А может быть, он болен? - подумал однажды Штирлиц. - Жажда
предательства тоже своеобразная болезнь. Занятно. Клаус полностью бьет
Ломброзо' - он страшнее всех преступников, которых я видел, а как
благообразен и мил... "

Юлиан Семенов. Семнадцать мгновений весны

http://www.echo.msk.ru/programs/albac/945362-echo/#element-text

На мой взгляд, именно это циничное терпение «элит» пред‑
ставляет наибольшую опасность для российской государствен‑
ности, а не «демократическое нетерпение» оппозиционеров.
Любой, даже самый жёсткий, авторитарный режим не может
опираться исключительно на насилие. Недаром и гитлеровская
и сталинская диктатура придавали такое огромное значение сво‑
ему идеологическому, вернее мифологическому обеспечению,
на ниве которого расцветали гениальные Сергей Эйзенштейн
и Лина Рифеншталь.
Свой маленький миф о молодом энергичном офицере спец‑
служб, посылающем русские полки вглубь Кавказа, несущем
ужас и смерть террористам и всем врагам встающей с колен Рос‑
сии, создали в телевизионной пробирке и циничные кремлёв‑
ские жулики-политтехнологи в далёком 1999‑ом году.

Третий путь …к рабству Андрей Пионтковский

языком и ротом